Ким Померанец

Ладожское озеро осваивалось людьми с древнейших времен (о Старой Ладоге, например, впервые упомянуто в летописи от 862 г.), что выражалось в заселении побережий, вырубке лесов, добыче строительных материалов и, конечно же, в рыболовстве. Сплав леса, засорение прибрежных вод, отходы жизнедеятельности ухудшали качество воды и биологическое состояние озера. Процесс активного воздействия на Ладогу начался при Петре I, приобрел капиталистический размах в XIX в. и достиг апогея в годы социалистического строительства в течение почти всего века XX-го. Были открыты и разработаны залежи медных и железных руд, освоена добыча гранита, мрамора, камня, известняка, песка. Особенно досталось лесным запасам Приладожья. Теперь ценных хвойных пород почти не осталось. Отходы всех производств так или иначе попадали в озеро. Но подлинными потребителями и отравителями ладожских вод стали новые советские отрасли промышленности: целлюлозно-бумажная, химическая, металлургическая, нефтеперерабатывающая.

В начале 1980-х гг. Совет министров СССР принял постановление «О дополнительных мерах по обеспечению охраны и рационального водных и других ресурсов бассейна озер Ладожского, Онежского и Ильменя». Но, пожалуй, оно оказалось лишь благим пожеланием...

К середине 1980-х гг. действовало 4 мощных ЦБ комбината, один деревообделочный комбинат, которые сбрасывали в озеро каждые сутки около одного миллиона кубических метров опасных веществ. Вблизи крупных выпусков образовались устойчивые зоны загрязнения, распространившиеся на 10—15 км в открытое озеро. Дно в этих местах устлано толстым слоем токсических веществ. Развитое сельское хозяйство, решавшее в значительной мере продовольственные задачи Северо-Запада, не осталось в стороне от загрязнения: птицефабрики и животноводческие комплексы не располагали достаточными очистными сооружениями. Важная роль Ладожского озера как транспортной магистрали омрачается аварийными и просто сбросами нефтепродуктов и других отходов с проходящих кораблей, совершающих в год примерно 10 тысяч рейсов.

Отдельно скажем о ладожской рыбе. По своей природе Ладога - лососево-сиговый водоем, подобно тому как Байкал является омулевым. Промысловое значение имеют также корюшка, ряпушка, окунь, судак, лещ, плотва и немало других видов - всего примерно 50 - хорошо известных и настоящим рыбакам, и любителям. Отметим, что и те, и другие не всегда озабочены сохранением рыбных богатств: у одних интересы производственные, план улова, у других - охотничий азарт, доводящий многих до браконьерства... А водится рыбка в Ладоге, как и в любом другом водоеме, благодаря наличию достаточно протяженной пищевой цепи, схематично состоящей из двух звеньев: организмов, живущих в толще воды и на дне. В начале цепи находятся микроскопические водоросли (фитоплактон), создающие основу для более высоких звеньев - животных организмов разных размеров (зоопланктон), служащих кормом для нехищных и хищных рыб, замыкающих цепь.

Ладожские тюлени.

Есть в Ладоге и водное млекопитающее - ладожский тюлень или нерпа весом 30—80 кг, длиной до полутора метров. Животное занесено в «Красную книгу» природы. Гидробиологи не могут объяснить, как этот зверь попал в озеро. Нерпа иногда заходит в Неву, она встречалась и в пределах города. Вся эта биологическая система составляет сложное единое целое, одного только фитопланктона насчитывается почти 400 видов. Искажение, потеря хотя бы одного элемента цепи или, напротив, появление вредных элементов отражается на всей системе. А именно такие неблагоприятные процессы происходят в водоемах под влиянием человека. Например, интенсивное загрязнение прибрежных вод Ладожского озера в течение 40—50 лет вблизи целлюлозно-бумажных предприятий привело к полному исчезновению органической жизни в этих зонах.

Очень схожие соображения можно высказать о рыболовстве в Неве, ее дельте и Невской губе, а также Финском заливе и Балтийском море. Видовой состав рыб в этих районах близок к ладожскому, составляя 40—50 видов. Названия рыб привычны, это исконно русские названия пресноводных рыб, известные и рыбакам, и каждой хозяйке. Хотя уже немало лет встречаются и незнакомые рыбы, которых доставляют в Петербург из дальних

российских морских портов, а добывают и вовсе в международных водах у берегов чужих стран: Исландии, Канады, Аргентины.