Ким Померанец

А.А. Блока называют поэтом города, но у него есть и описания пригородной природы: «Весь день я, усталый, гулял - Лесной, Новая Деревня, где резкий и чистый морозный воздух... На Неве ладожский лед пошел густой пеленой...» И стихи 1906 г.:

О, город! О, ветер! О, снежные бури! О, бездна разорванной в клочья лазури! Я здесь!..

Или:

Скоро Финского залива

Нам откроется страна...

В этом море облегчается душа,

И какие гаснут зори

За грядою камыша... [117 - Город мой: Сб. стихотворений. Л., 1957. С. 122, 126.]

Е.И. Замятин заметил впоследствии: «.. .Блок - весь из Невы, из тумана белых ночей, из „Медного всадника"».

Петербургская тема занимает значительное место в творчестве О.Э. Мандельштама. В его стихах показан всесторонний образ города - исторический, архитектурный, социальный. И конечно, природа Петербурга:

Здравствуй, здравствуй, петербургская Несуровая зима!..

В столице северной томится пыльный тополь... Мне холодно. Прозрачная весна В зеленый пух Петрополь одевает...

Слышу, слышу ранний лед,

Шелестящий под мостами... [118 - Мандельштам О.Э. Я вернулся в мой город...: Сб. стихотворений. Л., 1991. С. 4, 10, 21, 23.]

Часто встречаются у Мандельштама картины Невы. Река у него - то «черная», то «тяжелая», то «лимонная». Виды ее различны и противоречивы: «Прозрачная весна над черною Невой...», «Декабрь торжественный сияет над Невой...» Упоминаются и петербургские наводнения:

Слышу с крепости сигналы, Ветер западный с Невы.

И на площади, как воды, Глухо плещутся торцы.

Многое сближает Мандельштама с А.А. Ахматовой. Прежде всего - отношение к природе, любовь к Петербургу и к Пушкину. У Ахматовой есть строки:

У меня не выяснены счеты

С пламенем, и ветром, и водой...

Январем 1914 г. помечено ее стихотворение:

В последний раз мы встретились тогда На набережной, где всегда встречались. Была в Неве высокая вода, И наводненья в городе боялись.

Ее же «Летний сад» (1959):

Я к розам хочу, в тот единственный сад, Где лучшая в мире стоит из оград. Где статуи помнят меня молодой,

А я их под невскою помню водой... [119 - Ахматова А.А. Стихи и проза. Л., 1976. С. 63, 396.]

Здесь, конечно, можно было бы вспомнить множество других прекрасных поэтов и писателей, изобразивших Петербург - Петроград в трагическую пору первого двадцатилетия XX в.

Трагическое событие в жизни и истории города - наводнение 1924 г. - нашло отражение в литературе. Многих поразил ровно столетний перерыв между двумя катастрофическими наводнениями. Б.Л. Пастернак в письме двоюродной сестре 28 сентября 1924 г. заметил: «Не бывши в Ленинграде, я все увидал и пережил и потрясся! Странное совпаденье. Точно столетний юбилей того наводненья, что легло в основу „Медного всадника". И это совпало со столетьем ссылки в Михайловское» [120 - Город под морем: Сб. СПб., 1996. С. 285.]. Пастернак знал и любил Петербург, отмечал необычные природные условия города, скептически относился к попыткам предотвратить нагоны воды с моря: «Волн наводненья не сдержишь сваями...» [121 - Петербургский мираж: Сб. СПб., 1991. С. 43.]

О том же «странном совпаденье» взволновано писали и поэты следующего поколения.

Два наводненья, с разницей в сто лет.

Не проливают ли какой-то свет

На смысл всего?..

И с детства, помню, душу волновала

Двух наводнений видимая связь... [122 - Там же. С. 55, 57.]

(А.С. Кушнер)

Е.И. Замятин, чье доброе имя ныне восстановлено, сообщал жене: «Очень жалко, что потоп в Петербурге был без меня. По рассказам, зрелище было удивительное. Кажется, подплыла Анна Андреевна (я ее еще не видел). Моховая осталась сухой почему-то. Весь Невский, начиная с Литейного вниз, разворочен, ни единого кусочка торца не осталось. На набережной против Гагаринской видел вчера - стоит огромная барка, выплюнутая Невой. Были залиты Мариинский, Михайловский, Большой драматический. Впрочем, сегодня театры уже открываются...»

Известен рассказ Замятина «Наводнение», где потоп 1924 г. был фоном трагических событий в жизни рабочей семьи из Гавани. [123 - Замятин Е.И. Избр. произведения. М., 1990. С. 258—282.]

М.М. Зощенко в фельетоне «Утонувший домик» говорит об отношении населения к распоряжению о фиксировании максимальных отметок уровня воды по ее следам на стенах зданий: «Хулиганы завсегда срывают фактический уровень. Вот мы его повыше и присобачили... А мне как-то обидно вдруг стало вообще за уровни». [124 - Зощенко М.М. Рассказы. М., 1987. С. 32.]