Ким воевал и за нас

Посол Ю. Кореи в Штатах Чо Бен Ок на лекции в декабре 1949 опять о том же: «Наступило время сражения военных сил двух миров, которые не могут существовать рядом друг с другом… Корея также находится на том этапе, когда она должна открыть себе дорогу силой оружия».

Американцы вполне поддерживали этот «объединительный» тренд, как словом, так и делом. В январе 1950 на совещании южнокорейского правительства генерал Робертс, глава американских военных советников, заявил, что «план похода — дело решенное». И этот план действительно был разработан — он предусматривал начало боевых действий на «западном и восточном фронтах» в июле-августе 1950 с участием 10 дивизий. Кстати, при освобождении Сеула 28 июня 1950 оперативные карты «похода на Север» попали в руки северокорейцев.

Рим Чхан Ен, позднее южнокорейский посол в ООН, опубликовал переписку Ли Сын Мана с его представителем в США; в письме от 30 сентября 1949 высказывается такая задумка: «Южнокорейские войска вместе с нашими сторонниками, находящимися в в сфере коммунистических сил Северной Кореи, легко уберут Ким Ир Сена».

Никто южнокорейских марионеток за язык не тянул, однако воинственные заявления сыпались как из рога изобилия. Южнокорейский министр обороны 9 февраля 1950 года громко ударил в барабан войны: «Мы находимся в полной готовности к борьбе за восстановление потерянной территории и только ждем приказа.» А 1 марта 1950 на митинге в Сеуле глава Ю. Кореи громогласно рек: «Час объединения Кореи приближается». 19 июня 1950 г. южнокорейские президент заявил в Национальном собрании в присутствии Джона Даллеса: «Если мы не сможем защитить демократию от холодной войны, мы добьемся победы в горячей войне».

А Дж. Даллес, тогда советник Госпдепа, за несколько дней до начала войны посетивший Ю. Корею, писал Ли Сын Ману перед отъездом домой: «Я придаю большое значение той решающей роли, которую ваша страна может сыграть в великой драме, которая сейчас разыграется».

Один только Ли Сын Ман наговорил в десять раз больше угроз, чем лидеры арабских стран, что получили в итоге превентивный удар Израиля в июне 1967, который так одобряли лидеры западных держав.

Агрессивная настроенность южнокорейского руководства понятна; рядом с конвульсирующей Ю. Кореей благополучно развивалась С. Корея, там строились заводы и больницы, росла зарплата и снижались цены, и этот пример подвигал южнокорейских патриотов на борьбу с марионеточным неэффективным правительством Ли Сын Мана.

Одним из следствием разгрома Квантунской армии советскими войсками стал успех социалистических сил в Китае. К осени 1949 они разбили численно превосходящие силы Гоминьдана, активно поддерживаемые Америкой, и объединили почти всю страну. Потеряв Китай, американцы искали повод для прекращения успешного социалистического эксперимента на Севере Кореи, который, как они страшно боялись, распространится не только на Ю. Корею, но еще и на Японию, Филиппины и др. страны Восточной Азии. А некоторые высокопоставленные военные, как например генерал Макартур, считали, что разгром Северной Кореи позволит американцам и Гоминьдану вернуться в континентальный Китай.

Америка выбрала типичный для нее путь постоянных провокаций и диверсий, для чего использовались южнокорейские марионетки. На протяжении 1949 состоялись сотни боестолкновений южнокорейских вооруженных сил с северокорейскими солдатами. Летом и осенью 1949 на границе Севера и Юга шли настоящие бои, причем и западные специалисты признают, что инициатором чаще всего был южнокорейский режим. Южнокорейцы пытались захватить позиции на полуострове Онджин, что давало бы им легкий выход к Пхеньяну. Осенью 1949 в 30 км восточнее г. Кайсю южнокорейцами было захвачено 2 высоты.

Одновременно южнокорейская охранка и армия, руководимые американскими советниками, продолжили жесткую зачистку южнокорейской сцены от всех левых сил — что включало и массовые убийства.

И в следующем 1950 году южнокорейский режим в том же стиле прощупывал и провоцировал северокорейцев. С 18 по 25 мая состоялось 14 боестолкновений и перестрелок, с 25 мая по 1 июня — 25, с 1 по 8 июня — 13, с 8 по 15 июня — 14. В каждом инциденте погибали и получали ранения десятки военнослужащих.

Что касается численности и вооруженности армий обеих стран, то ни были примерно равны. Обе страны вдвое повысили свои военные расходы в 1948/49 гг., которые составляли у Ю. Кореи 23 %, у С. Кореи 20 % бюджета. Причем у обеих стран, особенно у Ю. Кореи, реальные оборонные расходы были еще выше.

Армия Ю. Кореи была отлично снабжена американцами и, согласно сообщению ген. Робертса — полностью вооружена, укомплектована, обучена по американским уставам и способна бороться с армией, вдвое-втрое превосходящей её по численности. На пограничной 38-ой параллели находилось 70 % южнокорейских сил.

1950, марионетка получает по зубам