Кимка и компания

Наталья Евдокимова Кимка и компания

Я ребёнок как ребёнок, ничего такого особенного. Зовут меня Кимка, а по-взрослому – Евдоким. Сейчас мне девять лет, а потом будет по-разному. Когда я родился, мне вообще нисколько не было. Но это со всеми так.

Семья у меня такая: мама смотрит телевизор, папа смотрит телевизор, бабушка смотрит телевизор, дедушка смотрит телевизор. Как вы уже поняли, моя семья смотрит телевизор. А я, как всякий нормальный ребёнок, гоняю мячик на улице. Один раз трое суток гонял. Вернулся, а моя семья смотрит телевизор – ночную передачу показывают. Я тогда съел свой телеужин и спать лёг.

Утром выхожу на улицу, а меня мужчина с бородой останавливает. Борода большая, а мужчина маленький такой, круглый.

– Привет, – говорит, – Кимка. Ты у нас сегодня в космос полетишь.

– Здорово! – говорю я. – Давайте.

– Давайте, – хмыкает борода. – Это ещё до космодрома надо добраться. И выяснить у тебя, правда ли ты хочешь в космос полететь или так, из вежливости согласился.

– Я люблю летать в космос, – говорю я. – Особенно сегодня.

– Вот и замечательно! – говорит мужчина с бородой. – Очень редко в наше время кто любит в космос летать. Всё больше телевизор смотрят. И то не космическое, а так, всякое.

Он мне всё это рассказывает, а мы уже на космодром едем. Там загрузили меня в ракету и дверь закрыли. Даже не закрыли, а задраили. И не дверь, а люк. Я смотрю, а космическая команда вся из иностранцев состоит – это по глазам видно. Я им говорю:

– Хай! Ай эм детский мальчик нэйм Кимка.

– Хай, – говорят иностранцы, – детский мальчик нэйм Кимка. Мы и по-русски неплохо говорим, учить заставили. А ты быстро надень скафандр, а то простудишься.

– Чего это я простужусь? – возмущаюсь я.

– А у нас сквозняки.

– А я закалённый. Не был бы я закалённый, – это я говорю, а сам в скафандр залезаю, – не взяли бы меня в космос. А какая, – это я уже из скафандра говорю, – у меня миссия?

– Твоя миссия – лететь с нами, – говорит один космонавт. – А то нам скучно. Давайте уже взлетать.

И он в иллюминатор тем людям, что на улице, показал табличку с надписью: «Давайте уже взлетать». А я дописал: «И поскорее».

И вот мы летим. Как только началась невесомость, я сразу стал в люк стучаться.

– Выпустите меня! – говорю. – Мне срочно нужно выйти в открытый космос.

– Нет уж, – говорят иностранные космонавты. – Давай хотя бы до станции долетим.

– Скучные вы, – говорю я им. – Скучные вы, и с вами скучно.

– Выпусти ты его, – говорит космонавт. – Пусть ребёнок свежим воздухом подышит.

Я вышел в открытый космос, перегрыз канат и домой полетел. Чего я в этом космосе не видел! Чернота сплошная. А один из космонавтов высунулся в люк и кричит:

– Куда же ты смылся?! Ты же сгоришь в атмосфере!

– Вот ещё, – говорю я. – Я у вас огнетушитель прихватил. Пока, как-нибудь в следующий раз!

Махнул огнетушителем и дальше полетел. Приземлился где-то в парке возле нашего дома. А тут моя одноклассница Астя увидела меня и давай смеяться:

– Кимка в скафандре! Кимка в скафандре!

Я вылез из скафандра и спрашиваю сердито:

– Чего смешного-то?

А она надулась и говорит:

– Уже ничего.

А потом подумала немножко и добавила:

– Тебя, кстати, год не было. Теперь тебе по всем предметам нас догонять. Ха-ха-ха.

– Да ну тебя, – сказал я ей. – Пойду лучше спасу кого-нибудь.

И тут как раз кстати на какого-то маленького мальчика собака нападает. Я давай струёй из огнетушителя кусательный запал тушить. И на Астю немного направил, просто так, случайно.

Прихожу домой – а у меня, оказывается, брат родился. А все сидят и телевизор смотрят, один брат только в коляске с мячиком лежит.

– Как брата назвали-то? – спрашиваю.

– Не помню, – говорит папа. – То ли Демидом, то ли Кимкой.

– Пусть будет Демид, – говорю я. – Кимка у вас уже есть.

И пошёл уроки учить за весь год.

На следующее утро выхожу из дома, а во дворе наши учителя собрались и что-то обсуждают. Я подошёл поближе, влез в толпу, встал посерёдке и спрашиваю:

– Это чего у вас тут?

– Это у нас тут педсовет намечается, – говорит директор. – Не мешай. Может, мы придумаем что-то новое или кого-то исключим. На свежем воздухе это запросто.

А я влез на скамейку и давай нараспев кричать:

– Педсовеееееееет, педсовеееет, педсовеееееетик!!!

А директор говорит недовольно:

– Ты, Кимка, не кричи. Пока ты тут летал, у нас много чего изменилось. И педсоветы на улице проводят, и птицы летают ниже, – он это говорит, а над ним как раз ворона пролетает.

– За год-то! – смеюсь я. – Не смешите мои коленки (тут все учителя на мои коленки посмотрели). Просто вы давно меня не видели, вот и пришли все. Идите уже в школу, вас там люди ждут.

Учителя тут же в школу побежали. А директор бежал и на меня всё оглядывался. А Астя подходит и говорит:

– То собаку распугаешь, то учителей… И не жалко?

А я посмотрел на неё серьёзно и говорю:

– Полезли на крышу, и чем выше, тем лучше.

– Зачем это? – спрашивает Астя, а взгляд такой любопытный-любопытный.

– Зачем-зачем, – будто бы переспрашиваю я. – Подвиги совершать. Ты где больше любишь совершать подвиги?