Кимка & компания

– Педсовеееееееет, педсовеееет, педсовеееееетик!!!

А директор говорит недовольно:

– Ты, Кимка, не кричи. Пока ты тут летал, у нас много чего изменилось. И педсоветы на улице проводят, и птицы летают ниже, – он это говорит, а над ним как раз ворона пролетает.

– За год-то! – смеюсь я. – Не смешите мои коленки (тут все учителя на мои коленки посмотрели). Просто вы давно меня не видели, вот и пришли все. Идите уже в школу, вас там люди ждут.

Учителя тут же в школу побежали. А директор бежал и на меня всё оглядывался. А Астя подходит и говорит:

– То собаку распугаешь, то учителей… И не жалко?

А я посмотрел на неё серьёзно и говорю:

– Полезли на крышу, и чем выше, тем лучше.

– Зачем это? – спрашивает Астя, а взгляд такой любопытный-любопытный.

– Зачем-зачем, – будто бы переспрашиваю я. – Подвиги совершать. Ты где больше любишь совершать подвиги?

– Дома, – говорит Астя. – Когда никто не видит. Посуду, там, помыть…

– Посуда – это не подвиг, это керамика, – говорю. – Топай за мной.

Астя стала руками размахивать и топать громко. Теперь вам ясно, почему мы друзья? Я тоже топал. Так мы протопали по лестнице наверх, а какая-то тётенька высунулась из-за двери и давай возмущаться:

– Неслыханно! Неслыханно!

Я тогда Асте говорю:

– Топай ещё громче, вон той тётеньке до сих пор не слышно ничего.

А Астя говорит:

– Раз не слышно, я могу достать дудку и подудеть, – и она достала из рюкзака дудку и подудела.

Тётенька тут же дверь захлопнула – услышала наконец-то. Это всё потому произошло, что она телевизор смотрит – это я по глазам увидел. Чем чаще смотрят телевизор, тем громче его включают, это такое глупое правило.

Влезли мы шумно на крышу – смотрим, а её всю заполонили какие-то существа. Маленькие, не достают мне до колен, пушистые, цвета укропа. Они потеснились, чтобы нас не задевать, и дрожат.

– О, – говорит один из них, – Кимка и Астя. А вы хотите подвиг совершить?

– Мы за этим сюда и пришли, – говорю я. – Но если вас всех нужно сбросить с крыши, даже не надейтесь.

– Злые у тебя мысли, – говорит один укропчатый. – Ты просто перережь вот эту верёвочку, – и руки мне протягивает.

Смотрю, а у него руки связаны. И все укропчатые давай руки протягивать, и у всех они связаны.

– За что вас так? – спрашивает Астя. – Может, справедливо?

– Несправедливо! – громыхнули все укропчатые, а первый продолжает:

– Это один наш там король взял нас сюда – отправил, руки связал – был в плохом настроении. А потом сам так расстроился, что от грусти исчез куда-то.

Я взял из Астиного рюкзака ножницы, верёвочку перерезал и говорю укропчатому:

– Теперь давай, остальных освобождай.

– А это, – говорит укропчатый, – не моё дело. Я трусливый и подвигов совершать не умею.

Так мы с Астей совершили сто пятьдесят восемь подвигов, а эти пушистые говорят:

– Теперь домой нас ведите, а то мы одни боимся.

– Что мы будем там делать? – спрашиваю. – Мне и здесь, на крыше, неплохо.

Эти пушистые задумались – наверное, им тоже было неплохо на крыше. И один придумал:

– Мы будем королю этому мстить. А то что он?

А другой добавляет:

– Дорога только не близкая. Король этот самый портальчик-то открыл и смылся. Теперь только пешком через ближайшие переходы. А на крыше действительно неплохо.

Ну, и мы пошли мстить. Я впереди, Астя позади – чтобы наши укропчики не растерялись. А то они разбегаются время от времени, а потом аукают – найтись не могут. Через месяц в один переход зашли – а там ни солнца, ни луны, темень, только наши пушистики аукают. Через два месяца в другой переход попали, там какие-то окна, окна, и вот через них всё лезешь и лезешь. Так эти укропчатые приплюснут морды к стеклу и давай рожи корчить – не оттащишь.

Пришли где-то через полгода к ним домой, а этот король, цвета морской капусты, сидит один на троне и сахарную палочку жуёт.

– О, – говорит, – мстить пришли. Привет. Сейчас я палочку дожую, и мстите на здоровье.

А у укропчатых лица радостные такие, и у короля этого лицо радостное. Чувствую: сейчас мы отомстим, и все с королём обниматься полезут – так рады.

– Мсти, – говорит один, – Кимка, скорее! А то мы его давно не видели!

И кто-то верёвочку протягивает, а король цвета морской капусты руки вперёд выставил. Я ему их перевязал, и укропчатые наши запрыгали от радости.

– А теперь, – говорит кто-то, – давай, Астя, режь! – и ножницы протягивает.

Астя перерезала, и теперь все запрыгали, и этот, цвета морской капусты, – тоже. И давай обниматься. Я этого самого короля из толпы выудил, приподнял и говорю:

– А за что ты их так, на крышу-то?

– Не помню! – говорит король. – Давно это было. Вы бы шли быстрее – может быть, вспомнил бы.

А внизу укропчатые кричат:

– Отпусти его, отпусти, это мы так играли, идите уже домой.

Астя говорит:

– Вы нам хоть портальчик откройте, мы пойдём.

– Портальчик-портальчик, – хмыкает король этот. – Он раз в тысячу лет открывается. Вот вам мешок сахарных палочек, нет, два мешка, и вообще-то спасибо.

Тут откуда-то один пушистый выбегает, такой, цвета варёной сгущёнки, и говорит: