Киндер-сюрприз для декана

При нем максимум совместного досуга был – допереться до Пятерочки, чтобы купить приличное вино, для алкокиносеанса на их с Герасимовым квартире.

Илья требовал… Приличного поведения. Почему он требовал его с тусовщицы Капустиной, которая посреди шумного клубного зала, кажется, только и чувствовала себя в безопасности – мне всегда было интересно, но Анька ему это позволяла. Может, чувствовала себя виноватой за пресловутую сфальсифицированную девственность, может, и вправду он был настолько хорош в постели, кто ж их разберет…

– Твоя? – Герасимов переводит взгляд на раскачивающуюся на качели Карамельку, и до того мне не нравится то, как именно он смотрит на мою малышку, мороз продирает.

Сама не знаю даже, чего боюсь, но одно знаю точно – только моя интуиция зачастую спасала меня от пьяных мудил, что шастали вокруг стрип-клуба, в котором я работала.

Сколько раз приходилось ныкаться после смены за мусорными баками в подворотнях, ожидая, пока приглядевшая меня пьянь решит, что я зашла в дом, и свалит…

– Моя, – говорю отстраненно, стараясь не выдавать этот свой страх, – а что, так удивительно?

– Да нет, почему… – он старается, изо всех сил старается казаться мирным… Но именно это его старание и заставляет меня второй раз за пять минут посмотреть на часы, изображая страшную занятость.

– А папаша где у неё?

Вот вроде такой никчемный, абсолютно нейтральный вопрос…

Но почему-то абсолютно нереально оказывается на него честно ответить.

– Дома сейчас. Видеозвонок у него. Вышли, чтобы не мешать. Думаю, как раз закончил. Надо уже к нему идти, а то беспокоиться будет…

Самое паршивое в этой истории – это реакция Каро. У неё святое право – двадцать минут на качелях после каждой прививки. Так всегда было, и то, что сейчас я досрочно останавливаю её качель и вопреки цепким пальчикам отдираю дочь от её любимого аттракциона – дает Каро право на внеплановый скандал.

Мама с ума сошла?

Мама с ума сошла!

Надо срочно до неё донести свет истины!

А то, что маму почти трясет, потому что приходится пальцы Каро буквально отрывать силой, и все это время Герасимов за моей спиной стоит, не двигается с места и молча наблюдает…

Нет, об этом мы моей птичке говорить не будем.

– А папаша у вас прям зверь? Если мелкая покачается малясь – ноги тебе оторвет, конечно же? – в этот раз в голосе Ильи начинает вдруг проступать ранее скрытая издевка.

И это откровение прожигает меня насквозь.

Он понимает, что я бегу.

А если понимает – значит, не такие уж мои страхи и надуманные на ровном месте…

– И мне, и тебе, и… – ищу взглядом хоть кого-нибудь, в конце концов, Питер, белый летний день, кто-то да должен оказаться рядом.

К моему разочарованию, не находится даже дворника…

Ну, а чего я хотела, обеденное время, рабочая неделя, все кто есть – все жрут сейчас. Да и двор у нас – не самый уютный, скажем честно, чтобы тут время сейчас коротать.

– И?.. – еще более издевательски уточняет Герасимов и снова ползет по моей спине струйка холодного пота в этот жаркий день.

– И всем, кто под горячую руку попадется.

У меня наконец получается разлучить Каро и качели и, удерживая недовольное, страстно молотящее по воздуху руками и ногами оручее чудовище, я шагаю в сторону подъезда.

– До свидания, – дежурно прощаюсь, а сама стараюсь под шумок поисков ключей разыскать в сумочке любимый шокер. Рыться приходится одной рукой, и вот сегодня Фортуна оказывается вообще не на моей стороне. Шокер упрямо не желает находиться.

– Тркях, – печально ахает цепочка, на которой держится моя сумка, и лопается на звенья от чьего-то бесцеремонного рывка назад.

Сумка летит в кусты. Сама я – взвизгиваю, потому что после расправы над сумкой Герасимов сгребает уже меня, и не за что-нибудь, а за волосы. Дергает назад, стягивая со второй ступеньки крыльца.

– Отпусти мелкую, Катя, – уже не прячась, шипит мне на ухо с такой угрозой, что я как-то сама разжимаю руки. Помню старое правило – с террористами лучше не спорить…

Кто знает, на чем психопаты захотят сорвать злость.

Или на ком…

– Вот так, умница, – Герасимов упивается своей властью, а я коленом пытаюсь отодвинуть Каро из зоны его легкого доступа. К сожалению, снова работает закон сохранения кармы. Каро, ожидавшая от меня долгого сопротивления её гневу, очень удивилась оказаться на свободе вот так быстро. И так крепко хватает меня за ногу – поди-ка отпихни её…

Пытаюсь двинуть придурка локтем в печень – снова крах. Ловит за руку и заламывает её. Пока не до предела, но все-таки очень неприятно – я не ору от боли, только чтобы не напугать дочь.

– Я спрошу только один раз, курица, – тихо рычит Герасимов, – где сейчас прячется эта овца, которой ты промыла мозги.

– Я не понимаю…

– Не врать, – Герасимов встряхивает меня так грубо – я чуть не сшибаю Каро бедром на асфальт, – вы неделю назад виделись. Ты ей херни своей блядской натрепала, и она решила меня кинуть. Где она?

– Я не…

Я не успеваю повторить, что я ничерта не понимаю. Звонко пищит домофон, открывая дверь, и Герасимов дергается, разворачиваясь со мной вместе в ту сторону.