Киндер-сюрприз с героином

В подавленном настроении после встречи с прогорклой Семечкой возвращалась я в квартиру Виталика. Возле подъезда некоторое время постояла под фонарем, глядя на снежинки. Почему-то мне было на редкость грустно. Что мы имеем? Главное — убийцы найдены. На моего, а точнее, Люськиного Виталика никто больше охотиться не будет. И с самого начала никто не охотился, как раз в него-то и попало случайно рикошетом.

— А я все тебя дожидаюсь, — появилась вдруг из темноты Марья Сергеевна. — Все что-то нету и нету, а мне уж домой пора. Ты же меня попросила у нашего Мухомора узнать, вроде как между прочим, кого он хотел в правление фонда поставить. И тот сказал. Говорит, бизнесмен один крупный, Семечка Михаил Михайлович, к нам интерес проявил, чуть ли не лично домой к Мухомору обратился.

— Спасибо. Я знаю. Но вы мне очень помогли. И еще поможете.

— А сегодня в фонд даже из правительства звонили, делами интересовались. Вот этот самый — Лодкин по фамилии…

— Подождите, это который? — прокручивала я в уме знакомую фамилию, пытаясь как можно быстрее натолкнуться на правильный «файл». Ну конечно, как раз о нем Семечка сейчас и говорил. Только кто именно? У них там каждый день перестановки. Ну конечно же, Лодкин — первый вице-мэр. Курирует вопросы строительства, культуры и еще чего-то. Я честно старалась выучивать наизусть фамилии и должности основных городских чиновников, но колода перетасовывалась с такой быстротой, что всякий раз несколько теряешься, когда приходится иметь дело с членами правительства разных рангов. Гена Лодкин — личность в Тарасове, ясное дело, не столь широко известная, как, например, человек, курирующий торговлю, но с экрана телевизора не вылезает, демонстрирует свои пушистые кошачьи усы.

— Лишний раз убедилась, что врет наш Мухомор, как воду льет, — осуждающе покачала головой Марья Сергеевна. — Говорит, будто бы прямо-таки про наш фонд уже два месяца только разговоры и ведут. Уж, конечно, нужны ему наши дети!

Марья Сергеевна тяжело вздохнула и, коротко попрощавшись, пропала в темноте. Я даже не успела ее как следует поблагодарить за информацию. А еще почувствовала, что не хочу пока идти к Ежковым. Ну что я еще могу сказать? Виталик вне опасности, это точно. Задание я выполнила. Люсьен прекрасно справится с ролью утешительницы, гораздо лучше меня. Павла Андреевича я, увы, вернуть не смогу. Главный затейник всей этой заварухи — человек с ма-а-аленькой такой фамилией — в надежных руках Володьки, стража порядка, который без труда вытрясет из него все недостающие сведения — уж больно дело громкое, международного масштаба, не грех ведь и расстараться. Мне же можно и передохнуть. Я вспомнила, как забавно начался сегодняшний разговор с Семечкой, после того как тот попытался произнести еще одну тираду в адрес попрошаек: «А на рекламу вы деньги тратите? Или тоже жмотничаете?» — спросила я Мих-Миха. «Только в случае крайней, крайней необходимости», — повторил он, дважды подчеркивая свое скупердяйство. «Считайте, что такая необходимость для вас настала. Нужно разместить рекламу фирмы в газете „Тарасовский вестник“. Но только учтите — позвоните именно этой женщине», — сказала я закивавшему головой Мих-Миху, протягивая визитную карточку многострадальной Дарьи, очень вовремя решившей передохнуть от своих рекламных трудов. На этот раз изобретенный мной вид рекламного рэкета подействовал без лишних объяснений, и Мих-Мих, надеясь отделаться от меня легким испугом, тут же сделал кому-то распоряжение по телефону. Пусть это будет для Даши моя негласная компенсация за ущерб, нанесенный ее имени.

Я решила неторопливо прогуляться до дома, чтобы хотя бы немного разогнать сумрачное настроение. Лучшее в этом деле лекарство — пройтись пешком по главному проспекту Тарасова, его праздничной пешеходной зоне. Позвоню Виталику из дома, встретимся завтра — сейчас нужно элементарно отоспаться, прийти в себя. Но как только я вышла на проспект, черные кошки еще больше заскребли на душе. С витрин, со столбов, с афиш на меня смотрел улыбающийся Дед Мороз, несущий в руке мешок подарков. Деды Морозы были в красных, синих, голубых, зеленых, даже в коричневых шубах, с палками и без палок, в окружении Снегурочек или зайцев, но все без исключения обладали добрым взглядом, который словно бы утешал и грел меня по дороге: ну, ничего, и хватит о грустном, что уж теперь…