Киндернаци

Надпись на тетради очень неразборчива, так как в ней смешалась привитая старыми прописями привычка к наклонному почерку и новая установка на бодрый прямостоящий. Во-вторых, тяжеловесно взлетающее ввысь «t» можно перепутать с целым рядом других букв, это «t» вообще нехарактерно для Витрова и осталось у него как последняя дань былой дружбе со Шлезаком, память о которой постепенно бледнеет, медленно уступая место просыпающемуся интересу к девочкам. Ну, а в-третьих, опасливый страх, как бы следующая линия не получилась слишком бледной или неряшливой, зачастую заставлял пишущего подрисовывать буквы, иногда даже по два раза.

«Осман, Харти, я — теперь звезды 1-й величины», — написано на первой странице атласа. «Из-за девочек играть в футбол, драться, ругаться уже не так важно, как раньше; главное стало: ум, анекдоты, похабство, манеры, костюм, музыка, опытность, небрежная поза, романтика. Вместо простой солдатни теперь правят бал офицеры, к которым я могу себя причислять хотя бы потому, что я умен».

Листок, озаглавленный «ОСМАН»: «Звезда 1-й величины. Самый старший из нас, второгодник, причем не в первый раз. Но очень умен. Хлыщ. Но сначала объяснение, кто такие хлыщи и чего они добиваются. Несмотря на наши политические разногласия, мы тотчас же по-джентльменски пожали друг другу руки в знак взаимного уважения». «Своей прической, небрежной повадкой, рассказами о запрещенном свинге он уже добился того, что прежняя наша элита превратилась в его свиту, причем в подчинение перешли как раз все спортсмены, задаваки и горлохваты. Запомнить: What is the thing? This is the swing.[17] Поговаривают, что он завел у себя настоящий говорим так: OGHC — Osman’s Girl Hunting Club.[18] Там курят, пьют виски и вообще ужас что творится. В придачу он претендует еще на то, чтобы его считали поэтом, но, по мне, он пишет слишком уж высокопарно. В одном его творении, которое он нам читал, только и речь что о кипучих страстях и дальних странах, и даже встречается слово „Пикассо". Бывают такие слова, Бог весть где подхваченные, от которых невольно краснеешь».

Листок, озаглавленный «ХАРТИ»: «Звезда 1-й величины. Перешел к нам из другой школы. Раньше пел в хоровой капелле. Очень серьезен и умен, причем, однако, очень хорошо приспособлен к реальной жизни, чувствителен, ведет себя естественно. Сразу же сделался моим лучшим другом». «Много думал об этом: разница между Харти и Шлезаком. Теперь то место, которое занимал в моей душе Шлезак, принадлежит девушкам. Вернее сказать, будет принадлежать одной-единственной девушке. Харти точно также ждет своей суженой, а до тех пор даже не собирается eseln. Мы можем с ним проговорить целый день напролет. Вот так же когда-нибудь у нас будет и с моей девушкой. Мы с самого начала дружно объединились против декадентских влияний, которые исходят из Америки и от Османа».

Листок, озаглавленный «Блюте»: «Сверхновая».