Кинетик

Своего верхового коня Серый привязал к телеге сбоку, а сам ехал на переброшенной с борта на борт доске, на которую предусмотрительно бросил кусок толстого войлока. Компанию ему никто составлять не спешил, поскольку все молодые бояре ехали во главе колоны на своих конях. Оттуда периодически доносился девичий заливистый смех и практически конское ржание парней.

В дорогу он одел старую одежду, поскольку не хотел угваздаться, на дорогах было ещё грязно. Единственное, что выдавало в нём человека с особого сословия, это был золотой значок, да и то прикрытый тёплым плащом.

Он ехал и жонглировал в воздухе десятью метательными штырями, стараясь расширить свой круг восприятия.

Тем темпом, что ехал обоз, им предстояло трястись только до Смоленя дней пять, и ещё не меньше был путь до Полянска. Мерно поскрипывали телеги, и в районе обеда обоз вырулил на небольшую поляну. Медень крикнул «Обед», и уставшие всадники и обозные мужики принялись поить из ручья коней и кормить их их овсом. Быстро появился костёр, на котором стали готовить кашу с вяленым мясом в очень большом котелке.

Приблизительно через час к ним присоединилось ещё четверо человек с боярскими значками. Старшей у них была молодая красивая женщина, а с ней было два юноши и девушка. С ними была обозная телега. По всей видимости это приехали «огнемётчики».

Серый даже улыбнулся от такого сравнения.

Подвязав коням торбы с овсом, он углубился в лес, чтоб справить нужду. Тут местами ещё лежали сугробы, и он нарубив нижних веток елок вернулся к костру. За кашевара была Веселина, которая с благодарностью кивнула за сухие дрова, и когда ветви были уложены в огонь, создала лёгкий поток воздуха, раздувающий жар пламени.

— Серый! — позвал Медень.

Оторвав взгляд от бурлящей каши, он поспешил на зов.

— Да, наставник?

— Познакомься, это ЖАра — наставница огневиков. Жара, это Серый, самый необычный одарённый из этого потока учеников.

— Здравствуй, Серый, — поздоровалась женщина.

— Здравствуйте, наставница.

— Серый у нас мастер на все руки, если что, обращайтесь за помощью к нему.

— Правда?

— Отчасти, наставница. Я кузнец, немного работал с деревом, кожей и глиной. На этом мои достижения заканчиваются.

— А почему знак одарённого не носишь?

— Я в походной одежде и знак держу под плащом. Кому его тут показывать? Белкам?

Наставница звонко рассмеялась.

— Обычно отроки кичатся своими достижениями, а ты, смотрю, скромный.

— Ну, вот еду я на телеге по лесной дороге и каждому дереву свой знак показываю. Деревья ответить не ответят, а вот выглядеть со стороны это будет по-детски.

— А тебе сколько лет? — с улыбкой спросила Жара.

— Не знаю, наставница.

— Опять шутишь?

— Честно не знаю. Память я терял. Помню себя только после битвы при Юзенторе.

— Ты уже был в битве?

— Да, арсом.

— Да ты везунчик, — выразила своё мнение наставница.

— Видимо вы правы, но моя жизнь началась с того момента.

— Значит тебе три года, — улыбнулся Медень. — Для трёх лет у тебя неплохие достижения.

— Ну да, в штаны уже не писаюсь.

Звонкий смех женщины снова прокатился по верхушкам елок.

— Ладно. Серый, ты не будешь против, если твоя телега так и останется замыкающей?

— Нет, наставник.

— Нам важно, чтоб надёжный человек за тылами поглядывал.

— Могут напасть?

— Такой вероятности никогда исключать нельзя, но нападение на шестнадцать бояр — это полное безумие.

— Буду присматривать.

— Вот и хорошо. Веселина, как наша каша?

— Почти готова, наставник Медень.

— Тогда можно доставать миски, — проговорил он.

— Жалко, что у нас водников с собой нет, — проговорила «огнемётчица».

— Почему? — задал глупый вопрос Серый и тут же сам ответил. — А, ну да. Свежая вода и мытьё посуды.

— В корень зришь, трёхлетний, — с улыбкой прокомментировала наставница.

* * *

Обеденная остановка осталась позади, и вот уже увеличившийся обоз бодро тронулся в путь.

Смеха в начале отряда прибавилось, а Серый по-прежнему продолжил занятия на контроль. Под вечер бояре ускорились, не желая ночевать среди леса, а обозные так и шли, пока глубокие сумерки не стали накрывать дорогу.

— Боярин, мы на ночь тут вставать будем или так и пойдём до постоялого двора? — спросил один из возниц.

— А сколько нам до него?

— Да ещё не скоро.

— Тогда встаём на ночь, а утром продолжим путь.

— Вот это правильно, а то в темноте и коням беда, да и мы не железные, — пробухтел себе под нос мужик и начал сворачивать в лес.

Телеги поставили квадратом и посередине поставили коней. Рядом развели костёр и начали варить кашу. Спать предстояло под телегами, поэтому сразу начали рубить лапник.

Кашу сварили с запасом на утро и стали тянуть жребий на ночное дежурство. Серому выпала последняя смена, под утро, и он сразу после еды рухнул на лапник, втиснувшись в спальный мешок.

До утра спать не получилось, поскольку ночью на запах каши и лошадей вышел голодный медведь, и дежурный заорал на весь лагерь:

— Мужики, атас, косолапый! — и со всех ног дал дёру.