КИНФ БЛУЖДАЮЩИЕ ЗВЕЗДЫ. КНИГА ВТОРАЯ. СОЗВЕЗДИЕ ПАКЕФИДЫ (СИ)

Публика бесновалась, сотни ладоней колотили по помосту и сотни глоток орали так, что вены вспухали на шеях, а рожи наливались багровой кровью. Даже принца слегка оттеснили от помоста, его вассалы с плетьми ничего не могли поделать.

Черный, в очередной раз вывернувшись от удара – для этого ему пришлось прогнуться так, что затылок его почти коснулся земли, и сабля страшно пролетела над его телом, – откинул ослабевшее на излете оружие противника и страшно взвыл, да так, что породистый конь принца, огромный и черный, как скала, занервничал, испуганный, и чуть не встал на дыбы.

Этот варварский боевой клич, полный ликования и страсти, издавали в бою регейцы, местное население, чьими предками по преданию были черные волки, и публика радостно вторила ему. Черный дрался и смеялся; он был счастлив. Он наслаждался схваткой, движением, красотой этого боя и своей силой. Да, теперь и я мог расслабиться и не дрожать, как овечий хвост. Черный был сильнее, если не физически, то уж по мастерству он превосходил солдата; и он был рад тому, что смог проверить свое мастерство на настоящем противнике.

Сабельщик ударил в очередной раз – и попал в пустоту. Полетев по инерции вперед, он лишился оружия – и выбившая его из руки Айяса остановила солдата, прижавшись к его горлу. Все кончилось; та часть публики, что ставила на непобедимого Тристана, улюлюкала и орала. Я тоже голосил как дикарь, терзая тюк, на котором сидел, ногтями. Заводила, ухмыльнувшись, нарочито картинно подкинул золотую монету, проигранную принцем, поймал её и сунул в карман. Черный, сияя очумевшими от счастья глазами, совершенно обалдевший, раскланивался, прижав руки к сердцу. Цветы летели теперь в него.

Но все было не так гладко, как хотелось бы; были и недовольные, то есть недовольный – наш Чингисхан. Он буквально побагровел от ярости, лицо его стало цветом как его нарядный плащ, и он в ярости кусал ус.

- Ах ты, базарная крыса! – зарычал он. Думаю, он злился не столько от проигрыша, сколько оттого, что человек, которого он оценил так низко и презирал за что-то, оказался куда ловчее, чем ему того хотелось бы, да еще и унизил принца своей победой. – Я проиграл золотой! Но ты мне возместишь урон: я заберу твою телегу.

Вмиг я оказался окружен вассалами с ледяными неживыми глазами, и веселье по поводу победы Черного во мне поубавилось.

Не знаю, не помню как, но Тэсана оказалась в моей руке, и вассалы испуганно отпрянули, когда я завертелся ужом на телеге, по очереди нацеливая острие клинка им в сердца, удачно копируя стойку Черного, очень удачно, и рука моя не дрожала. Я слышал лишь собственное тяжкое дыхание да биение сердца. Странно, но теперь мне не было страшно.

====== 2. ПОДНЯТИЕ ФЛАГА. ======

- Только подойди, – пропыхтел я сквозь стиснутые зубы, глядя в ледяные глаза. – Я проткну твое сердце! И так будет с каждым.

Принц взвился на своем коне.

– Да вы что, боитесь пары базарных крыс, – кричал он, и крик его был долгим, и сердце мое отсчитывало секунды. – Взять его!

Он долго-долго махал рукой – за это время я успел увидеть, как рванул с помоста с перекошенным лицом Черный, но он не успеет, нет, и как один из вассалов, понукаемый принцем, двинулся ко мне, вытаскивая свое оружие. Я видел его ледяные пустые глаза… и я сделал это.

Это был престранный удар, короткий и коварный. Тэсана вдруг стала такой длинной, что казалось – она достанет и до принца, стоящего за вассалом, – и кольнула нападающего прямо в сердце. Он все еще смотрел своими замороженными глазами, когда она выскользнула наружу, и вассал упал на седло, так и не закрыв своих страшных глаз. А быстрая и безжалостная коварная Тэсана выскользнула наружу, нацелившись в сердце другому человеку, и рука моя по-прежнему не дрожала.

Этого времени хватило, чтобы Черный оказался рядом. Как орел он взлетел на наши тюки, и его Айяса, вторя Тэсане, нацелилась на вассалов принца. Черный, распаленный схваткой и выигрышем, готов был и хотел драться. Он не боялся.

Наверное, миг они смотрели друг другу в глаза, этот большой страшный Чингисхан и маленький бесстрашный Черный, и Чингисхан уже сделал какое-то движение, наверное, он хотел напасть на нас, но крик нашего незнакомца остановил его:

- Сиятельный Зед! Остановись!

Чингисхан обернул на крик свое багровое от ярости лицо с горящими глазами. Краем глаза я увидел, что наш заводила по-прежнему стоит на помосте, широко расставив ноги, а его гладиаторы неторопливо и деловито покидают этот помост, прихватив с собой свои угрожающие палицы, топоры и прочую утварь. И даже побежденный Черным гладиатор шел – шел к нам на помощь. Вмиг против горстки вассалов и охранки выстроилась толпа серьезно настроенных мужчин, и вассалы отступили.

- Ты творишь беззаконие, сиятельный, – четко произнес заводила, скрестив руки на груди. – Тристан выиграл бой, ты его проиграл. Все было честно. Тристан ничего тебе не должен.

Сиятельный Зед осклабился во весь свой беззубо-гнилой рот.

- Кто ты такой, чтобы указывать мне, что делать? – издеваясь, спросил он. Заводила пожал плечами:

- Я? Да никто. А вот Государь…