Kingsman: Смертельный поцелуй (СИ)

— Ух ты, они даже второе имя моей прабабки указали! Ну ничего себе у них поисковая служба! — присвистнул Крис.

— Что это значит, Гарри? — Эггси посмотрел на наставника, отводя взгляд от своего лица на экране.

— Гарри говорит: «Держи врагов близко, но не настолько, чтобы они переквалифицировались в твоих друзей», — «перевел» Борс его выражение лица.

— Это же насколько они в нас заинтересовались, что докопались аж до прабабки Криса? — Элизабет покачала головой.

— Это сколько же они о нас знают? — перефразировал её вопрос Себастьян.

— Даже знать не хочу, — проворчал Аллен.

— У них даже досье на Ланселота есть, но она же… — Джон замолчал.

Эггси отвернулся, стараясь не смотреть на фотографию Рокси на экране. Элизабет, прижав ладонь ко рту, выбежала из координаторской. Себастьян пошёл следом за ней. Николь и Шерлок снова считывали мысли друг друга, а Кэйлин пыталась объяснить ситуацию недоумевающему Эллиоту.

Интуиция набатом стучала в голове Эггси.

========== Глава 7. Ненависть ==========

Агентство «Kingsman», гостиная.

Когда Эггси спустился в гостиную, то агенты уже сидели возле камина. Эмилия держала в руках кружку с горячим шоколадом, протягивая вторую Джону. Агравейн поблагодарил её за напиток и устроился поудобнее, пододвигая к себе ноутбук. Кристофер откинул лезущие в глаза пряди волос и подпер щеку рукой. Николь плотнее закуталась в шаль, щуря карие глаза.

— Тоже решил остаться сегодня на ночь? — поинтересовалась Ивейн, обращаясь к Эггси.

— Да. Я не нашёл в себе силы поехать домой, — Эггси прошёл в комнату и сел на диван к Николь. — Где остальные?

— Гарри и Себастьян поехали на могилу к Рокси и Мерлину. Элизабет приспичило поехать туда прямо сейчас, — отозвался Джон. «Мерлин… Столько времени прошло с его смерти, у нас уже появился новый Мерлин, но мы продолжаем называть предыдущего Мерлина Мерлином…», — подумал Эггси, наблюдая за языками пламени в камине. — Аллен и Шерлок поехали к Джульетте.

— Решили оторваться напоследок? — иронично переспросила Эмилия.

­— В клубе Джульетты было заключено больше договоров, чем на международной политической арене, — Николь глубоко вздохнула. — Ты даже не представляешь, что можно там узнать. И кого там можно увидеть.

— Даже знать не хочу, — поморщилась Андерсон. — Избавь меня от подробностей!

— А ты не думаешь, что Джульетта и остальные работницы клуба пошли на такое не от счастливой жизни? — поинтересовался Джон. — Знаешь, ненавижу таких людей, которые судят других по обложке.

— Я и не думала судить…

— Не думала судить? Да у тебя на лице написано! — Картер поморщился и отвернулся.

— Вот только ссориться из-за проституток не будем! Этого ещё не хватало! — попыталась урезонить разошедшегося Агравейна Николь. — Нашли из-за чего ругаться в такое время!

— Знаешь, ненависть — это хорошо, — подал голос молчавший до этого Кристофер. Картер поперхнулся своим горячим шоколадом. — Лучше ненависть, чем безразличие.

— О чем ты вообще?

— Мой отец ненавидел балерин, — Кристофер повернулся к остальным агентам и усмехнулся. — Не знаю, с чем это связано. Может, потому, что у него была гувернантка-балерина, с которой он знатно развлекся в свои 16, а затем родители ему устроили хорошую выволочку. Я не знаю. Может, из-за того, что эта балерина, переспав с сыном своего хозяина, кинула его. В общем, мой отец плевался ядом, когда кто-нибудь заводил разговор о балете и балеринах. В общем, однажды мой дедушка всё же смог вытащить этого ненавистника прекрасного искусства на балет. И папа, посмотрев на сцену всего лишь один раз, влюбился в мою маму. Так что… Не всегда плохо ненавидеть.

— А твоя мама? — полюбопытствовала Эми.

— О, она несколько лет отказывала папе в предложении руки и сердца, что в итоге еле влезла в своё свадебное платье, — усмехнулся Крис. — Вскоре после свадьбы родился я. Отец долго смеялся, что ей пришлось забеременеть, чтобы, наконец, выйти за него.

— Я и не знала, — смутилась Гавейн. Крис улыбнулся и снисходительно посмотрел на неё.

— Я никому никогда не рассказывал этого. Зато теперь ты знаешь, что не стоит ненавидеть кого-либо или что-либо. Это всё может тебе аукнуться.

— Но американцы всё равно мудаки, — мрачно подвёл итог Эггси. Никто ему не возразил.

Дом Вивьен Колфилд, ночь.

Вивьен Ева Колфилд никогда не верила в сказки и поэтому отрицала всякое существование прекрасных принцев на конях. Жизнь была далеко не такой доброй и приторной, как её описывали в многочисленных романах матери. А лишний раз разочаровываться ей не хотелось.

Папа, показывая её реальность и настоящую жизнь, учил её быть живой. Джон Колфилд всегда говорил ей: «Оставайся человеком в любой ситуации, Вивьен. Оставайся собой. Настоящий друг, возлюбленный… Настоящий человек останется рядом с тобой, если он будет настоящим, а не полной фальшивкой».