Кинк

- Сейчас ведь в твоих словах нет никакого смысла? Я, как правило, оказываю такое воздействие на мужчин. Довожу их до исступления. Не могут вымолвить ни слова после того, как переспят со мной.

- Бер... бер...

- Да, да. "Спать" это эвфемизм. Я знаю. Мы ведь и не спали по-настоящему, не так ли?

Я заползла на кровать и встала на колени между его ног. Сейчас он был разочаровывающе мал, но я знала, что смогу это исправить.

- А теперь извлеки из этого максимум пользы. Вероятно, это будет последний минет, который я тебе сделаю.

Я нежно взяла его губами, провела по нему языком и очень нежно, дразня, вернула его к жизни. Из его рта вырвалась какая-то бессмыслица, которая, возможно, когда-то была "нет, нет, нет", но теперь больше походила на приглушенный стон, похожий на скулеж.

Я подняла голову.

- Давай, детка, я хочу тебя, - сказала я, нежно массируя его член, прежде чем снова взять его в свой теплый, мягкий рот.

Он не мог устоять. Ни один мужчина не смог бы. Несмотря на то, что ему разодрали грудную клетку, вырвали подколенные сухожилия и откусили язык, его эволюционное желание не было выключено. Он застонал, со смесью жалобы и удовольствия, когда я почувствовала, как он снова становится твердым у меня во рту.

Когда он был готов, я забралась на него сверху и снова оседлала его, на этот раз его похотливое всхлипы больше походили на бульканье, как будто он почти задыхался. Я использовала его, чтобы сначала довести себя до оргазма.

- Боюсь, это будет последний раз на сегодня.

Он просто заскулил.

- Я еще должна избавиться от всех твоих вещей, твоего телефона и - черт возьми - в моем доме настоящий бардак.

Он просто уставился на меня задыхаясь, полными надежды глазами, когда я прижалась к нему.

- Последний. Сделай это хорошо, - сказала я, используя мышцы своей киски, чтобы сжать его член в неотразимом массаже.

Он кончил жестко. Его тело отчаянно предлагало все, что у него было, в последнем вздохе, в последней тщетной попытке передать свои гены другому поколению. Когда он спустил, я снова прижалась губами к его губам и высосала еще немного крови из его все еще кровоточащего языка.

Нежно обхватила его щеки руками, а затем, не в силах сопротивляться, просунула большие пальцы в его глазницы, вытащив два маленьких шарика. Я вдохнула его крик, нежно перекатывая его глаза между своими пальцами. Оторвала свой рот от его, выпуская на волю его пронзительный крик.

Я зажала ему рот ладонью - так кричать было не по-мужски и, честно говоря, он почти вывел меня из себя. Я имею в виду, крики - это круто, но не такие девчачьи вопли, как этот.

Осторожно сжала его глаза своими губами, когда его член в последний раз судорожно дернулся внутри меня.

Я откусила и прожевала, отправляя их в рот, прежде чем откинуть голову назад и оборвать тянущиеся к ним нервы.

Смех разбирал меня от ощущения того, как его член быстро сокращается внутри меня. Крик, рвущийся в мою ладонь прекратился, когда он потерял сознание.

Или, может быть, умер.

Неважно.

С ним было покончено.

С чрезмерно драматичным вздохом я соскользнула с него и встала. Теперь мой дом был в полном беспорядке. Парень в значительной степени заслужил то, что с ним случилось.

Я наклонилась над ним и смочила свои ладони еще небольшим количеством крови, используя ее, чтобы размазать по всему телу. Когда я была полностью покрыта ею, я полезла в ящик рядом с кроватью и вытащила фотоаппарат. Выйдя обратно в коридор, я снова осмотрела себя в зеркале.

Идеально.

Я сделала несколько снимков себя, держа камеру "Полароид" в стороне и фотографируя свое обнаженное, покрытое кровью тело, отраженное в зеркале. Аккуратно оставила кровавые отпечатки пальцев в углу каждой мгновенной фотографии, а затем сложила их рядом с кроватью. Посмотрю их все позже.

У каждого должно быть хобби, и моим хобби была фотография. Иногда я выставляюсь в небольшой галерее в Сохо, и мои работы известны своей кричащей нереалистичностью. "Очевидно, что это краска, но выражение ее лица почти заставляет вас думать, что это не так!"

Если бы только они знали.

Я вернулась в комнату и, схватив последний источник сегодняшнего удовольствия за волосы, потащила его на кухню, открыл дверь в подвал, а затем столкнула его с лестницы. Разберусь с этим через минуту.

Облизывая пальцы и хмурясь при виде кровавых следов, я составила в уме список дел, которые мне предстояло сделать этой ночью.

14. Рич

От звуков, доносившихся сверху, и вида бедолаги передо мной, у меня закружилась голова. Кошмарные образы промелькнули перед моими закрытыми глазами, когда я представил, что она делала с Джейком наверху.

Прежние звуки секса превратились во что-то более развратное. Стоны были менее чувственными и более болезненными. Шлепающие влажные звуки секса смешивались с другими, менее типичными звуками.

Звуки раненого, серьезно покалеченного тела. Абстрактно я знал, что должен испытывать сочувствие к Джейку. Сочувствовать ему из-за того, что он страдал. И я вроде как испытывал что-то подобное. Но совсем немного.