Кинк. Право на удовольствие

— Рот открой и вытащи язык, — кинул мне, но не остался довольным. — Шире! Если потеряешь хоть каплю, то останешься без оргазма, услышала? А ты сними презерватив и дрочи, в рот запускать нельзя. Сделай это сам. Без стонов, конечно.



Володя от одного моего вида с ума сходил, у него на нижней губе уже были заметны отпечатки зубов. Совсем на грани, измученный ожиданием и способный на срыв за секунды. Он стянул презерватив, подался ко мне, уперся одной рукой в колодку сверху и заскользил ладонью по стволу над моим языком, тяжело дыша. Теплая струя ударила в рот, у Володи чуть ноги не подкосились от такой напряженной разрядки, но он удержался за счет руки и все подавался, подавался бедрами в сторону моего открытого рта.

— Умницы, — похвалил Артем, наблюдавший за этим, сидя рядом. — Теперь не глотай, пока не разрешу. Справишься?

Я понятия не имела, справлюсь или нет. Сомкнула губы, а перед глазами уже бешенные пятна скакали, обещая какую-то награду, если я не поддамся слабости и не проглочу сперму. Артем вошел сзади, в той же тесноте, но уже не медленно, а сразу резкими толчками. До боли сжал пальцы на ягодицах, но и это казалось лаской. Удовлетворенный и расслабившийся Володя опустился на пол, наблюдая то ли за моим лицом, то ли за тем, смогу ли выполнить приказание.

Оргазм настиг быстро и так мощно, что я прямо в колодке повисла, но деспот все не унимался:

— Не глотай, держи!

Но спазмы были настолько сильными, что я вообще разум не контролировала. Сглотнула и открыла рот, чтобы продолжать стонать, принимая все новые и новые движения. И когда он с протяжным стоном кончил, почувствовала облегчение.

Артем сразу расстегнул мне руки, но Володя отмер:

— Не поднимай колодку! Сейчас немного передохнем и по новому кругу. У меня от такой позы башню рвет! Лиль, ты как насчет подождать в такой позе?

— Нет-нет, — вяло отозвалась я. — Отпустите. Никаких больше кругов…

Артем со смехом меня освободил, я рухнула на пол и раскинула немного затекшие руки, не в силах даже глаза открыть.

— Понравилось? — я не поняла, кто спросил.

— Да… — ответила после долгой паузы. — Но в следующий раз доминировать будет Володя. Мы явно недооценили темперамент Артема…

— Темперамент? — а вот это точно Володя, рухнувший рядом со мной. — Мы его ценим как раз за отсутствие темперамента. Робот! Эй, хорошая моя девочка, ты в норме? Он так-то даже не зверствовал. Или тебе было больно или неприятно?

— Не было, — признала я. — Но на ближайший час чур я доминирую. Вот вам мои приказы, рабы. Хозяйку одеть, унести, помыть и спать уложить. И если кто-то осмелится достать свой агрегат до моего приказа — выпорю, мало не покажется.

— Как хочет моя госпожа, — Артем сгреб меня к себе на колени, а в голосе слышался тихий смех. — Давай, давай, раб, ползи за одеждой, ты слышал нашу повелительницу.

— Еще я слышал слово «агрегат», но сил нет смеяться. Пять минуточек, черти, я вспомню, где у меня руки и ноги. Что-то слишком вас много на меня одного, повелителей…



Глава 27

Я оказалась совершенно неготовой к негативу от Василисы Игнатьевны, которая даже нашествие Володи запросто пережила, — вероятно, именно потому и отреагировала остро. Вообще не умею выстроить эмоционально правильную реакцию без перегибов, если не готова к каким-то поворотам. А вот этому навыку обучиться можно? Надо будет у Артема поинтересоваться…

— Лилия! — уже по тону хозяйки стало понятно, что она чем-то недовольна. Вылетела с кухни в коридор, когда я только вошла, и начала отчитывать, словно я была восьмилетней напакостившей девочкой: — Кажется, я сделала совершенно неправильные выводы, когда сдала тебе комнату! И чем ты мне платишь?

— Деньгами, — я растерялась до отупелости.

— Я не просто так общаюсь с каждым арендатором! — она расходилась все сильнее. — Чтобы здесь был уют и комфорт для каждого жильца! Сталине Прокопьевне восемьдесят четыре! Как думаешь, она заслужила хотя бы спокойную старость, а не быть свидетельницей чужого распутства?

Я все еще не понимала, чем успела побеспокоить бедную Сталину Прокопьевну, которая даже из комнаты не выходила. Возможно, Володя все-таки слишком сильно здесь шумел, но странно тогда, что этот разговор стал актуален сейчас, а не после его визита… В процессе «моего воспитания» я виделась какой-то легкомысленной шлюхой, способной понизить средний моральный облик всех городских коммуналок. И с ужасом догадалась: кто-то видел, как меня доставили к дому. У Артема в машине стекла незатонированные, а я на прощание поцеловала обоих по очереди, не думая, что тому могли быть свидетели… Стало невероятно стыдно, но не до такой степени, чтобы молчать:

— Василиса Игнатьевна, не кричите, пожалуйста. Я взрослая женщина, сама за себя могу решать…

— Сама она может решать! — перебила хозяйка криком. — Так и решала, а я все молчала, но сюда хахалей водить, чтобы бедная бабушка на стены лезла от неловкости, — это уже слишком! Я с работы пришла — и мне такие новости!

— Меня с утра дома не было…