Кино для взрослых

Да уж, этак со мной никто больше не станет работать. Скажут: не пойдем в группу к этой сволочи. Он одну актрису уморил, а потом нашел себе ее копию и как ни в чем не бывало продолжил…

Господи, или это просто у меня паранойя?.. Уморил?! Я уморил Варю?.. Да кто так думает! Никто так не думает. Никто не может так думать…

Но если они знали о нашей связи, то нетрудно связать с нашими отношениями и ее смерть… То ли она сама из-за этого выбросилась, то ли муж ее выбросил… Наверняка такие слухи уже ходят. И после смерти Волнистого их некому опровергнуть.

Однако хотя бы я знаю, что это чушь.

Знаешь? Уверен?.. В том, что Варя не могла покончить с собой?

Не могла… А если могла, то уж, во всяком случае, не из-за меня.

А в том, что Волнистый не мог ее убить?

Тоже не мог… Хотя… Может, это получилось как-то нечаянно… Волнистый как-то узнал обо мне или просто заподозрил, они поссорились и…

О боже! Но тогда получается, что я все-таки виноват. Косвенно, но повинен в этом кошмаре.

Вари больше нет… из-за меня.

Да, наконец я честно в этом признался. Пусть и только самому себе. 83

Как только я объявил, что на сегодня все, Валя куда-то моментально испарилась. Я подождал, пока освободится павильон, но она так и не вернулась.

«Наверное, пошла в общежитие… или где она там живет», – пожал я плечами и пошел в свой кабинет.

Закурив у себя за столом, я задумался. Мы провели вместе только несколько дней – а я уже к ней так привязался, что…

Да не к ней, не к ней! Ты привязался к Варе. А Валя… она просто единственная, кто ее может заменить. Хотя все равно суррогат. Подделка. Федот, да не тот. Валя – а не Варя.

И тем не менее уже и без этого суррогата я моментально начинаю задыхаться, как рыба, выброшенная на берег…

Ну так что теперь? Привязать ее к себе? У нее учеба вообще-то. Она и так ее прогуливает из-за этих съемок…

А может, и впрямь отговорить ее учиться на актрису? Пусть снимется в моем фильме – и все. Пойдет учиться куда-нибудь еще.

Однако мне ведь не этого хочется. Мне хочется, чтобы она всегда была рядом. Круглосуточно.

Просто смешно. Ты ее знаешь – всего ничего. И потом с ее характером…

Неважно, неважно – важно, что она точно такая же, как Варя. А Варя… Варя – это святое.

Но, может, и к Варе у меня нет и не было такой уж любви?..

Нет-нет, она была, есть, она остается. Я люблю Варю. И всегда буду любить.

А Валю?

За неимением лучшего – тоже.

За неимением… Звучит просто мерзко.

Зачем я вообще обманываю самого себя? Я на грани самоубийства – вот в чем дело. Если по правде. Я уже начинаю уверять себя в том, что Варя погибла из-за меня. И если я поверю в это целиком, то мне действительно не останется ничего, кроме как наложить на себя руки.

А Валя – это просто зацепка. Последнее, за что я могу зацепиться, чтобы не умереть. Или перед тем, как умереть.

Что же мне это все напоминает?.. Ах да, историю Маяковского. Любимый поэт, как-никак.

Он тоже любил замужнюю. Но не смог быть с ней вместе. Потому что она не хотела. Это не то же самое, как если бы она умерла, но… в каком-то смысле, может быть, даже и хуже.

Да ведь и у меня с Варей все шло к тому, что она сделала бы твердый выбор не в мою пользу. «Но я другому отдана – и буду век ему верна»… И я бы в итоге страдал точно так же. Или даже еще больше.

Да нет, о чем я?! Конечно, не больше, а меньше! У меня же к ней была (и есть) настоящая, совсем не эгоистическая любовь. Ее интересы всегда были превыше моих…

Но возвращаясь к Маяковскому: его ситуация все-таки очень близка к моей. Он тоже пытался ухватиться за последнюю соломинку. И таковая тоже была актрисой. Полонская. Вероника. Еще одно «В».

В день своей смерти он уговаривал ее бросить театр и остаться с ним. Только с ним – навсегда.

Она не была способна на такую жертву. Ибо тоже, вероятно, не слишком-то любила поэта. И поэтому он умер. Вот и все.

А что же будет со мной, если Валя… не будет со мной? Я тоже умру?

Умру из-за какой-то наглой, вызывающе себя ведущей девчонки?!

Нет. Я умру из-за того, что умерла Варя. Уже умираю.

Возможно, уже мертв.

А Валя – не более чем мой предсмертный или посмертный кошмар.

84

От этих невыносимых дум меня, к счастью, отвлекла Вера. Впрочем, у нее ко мне тоже был совсем невеселый разговор.

– Что ты творишь? – хмуро спросила она, привычно садясь за стол напротив меня.

Я ничего не сказал на это. Я только нарочно медленно полез за сигаретами. Вера немедленно сморщилась:

– Ты специально, да? Как только я захожу, ты закуриваешь? Знаешь ведь, что я этого… что мне это не нравится…

На это я уже не мог не ответить.

– Я уже полчаса не курил, – оправдался я. Вранье, разумеется: последнюю сигарету я потушил за минуту до Вериного прихода. Она сразу это поняла:

– Рассказывай, как же: полчаса. У тебя, как всегда, дышать нечем… Ладно уж, кури, я все равно только на минутку… Так о чем я говорила?

– О том, что я, по твоему мнению, закуриваю специально назло тебе.

– Да нет… Я спрашивала: что ты творишь? Вот. Что ты меня путаешь… Так ты ответишь?

– Я тебя не путаю.

– Перестань. Я спрашиваю: что ты творишь?