Кино и прочее

– Того мы не ведаем. Скарб сгребли, детишек подмышку – и бегом Рязани!.. Путь держим к сродственникам в Чернигов. Поди, туда орда не доберется.

– Бог вам в помощь!– кивнул Евпатий сбегам и хлестнул коня плетью.

И пошло день-деньской крутить по дороге. Навстречу отряду нет-нет да попадется обоз рязанцев. Евпатий подробно расспрашивал сбегов о том, что происходило в Рязани, когда те уходили из города.

– Нет, боярин, от рати никаких вестей тогда еще не было!– отвечали ему.– Но воевода приказал собирать ополчение и разводить под стенами костры. В котлах воду кипятили да масло, да смолу топили…

А к закату попались навстречу те, кто стал свидетелем известия погибели рязанских полков:

– Воевода приказал бить в набат и собирать на стены ополченцев.

– Неужто татары к городу подошли?!– спросил их Евпатий, уже зная ответ.

– В тот же день орда накатила. Но мы в это время уже в другую сторону двинули…

После встречи с ними волна беженцев спала.

Евпатий понимал, что сбегов они больше не встретят. Эту ночь Евпатий почти не спал. На короткое время забывался. Но от коротких стремительных сновидений, душе его открывалась зыбкая бездна. Он видел жену и детей, стоявших зимним вечером по другую сторону Оки. Но как только он пытался перейти на другой берег, лед под ним подламывался, а жена и дети как будто растворялись в морозном воздухе. Снился ему тесть – Вадим Данилович Кофа. Воевода рязанский стоял возле бойницы на городской стене, под которой толпилась орда. И по всей стене, словно тени, стояли тысячи рязанцев. Но присмотревшись, Евпатий вдруг понял, что из груди тестя торчат монгольские копья, а остальные рязанцы стоят, кто с рассеченной грудью или головой, кто со стрелами торчавшими из груди. И Евпатий понял, что видит погибших защитников города.

Он проснулся так, словно вынырнул из студеной воды. Чувствуя, как сердце зашлось и вот-вот выскочит из груди. Евпатий поднял лицо к темным небесам и прошептал:

– Кончено… Нет больше Рязани…

– Куда мы так мчимся?– с недоумением спрашивали ратники.– Так скачем, словно помереть спешим…

Но Евпатий, не слушал никого, только нахлестывал коня. И самые худшие его опасения подтвердились уже спустя несколько часов. Встретили они почерневших от голода и холода, оставшихся в живых защитников Рязани.

– Что с городом?!– перво-наперво спросил Евпатий.

– Нет больше Рязани, Коловратович…– ответил ему высокий человек, едва державшийся на ногах от изнеможения и потери крови.– Татарин все порушил, всех убил… Я супостата какого-то из седла вышиб и ускакал… Скакал, пока коня не загнал…

– А воевода? Дом воеводы как?!

– Не знаю, Евпатий. Татары ворота пороком вышибли, со стен нас выбили. Город дотла сгорел…