Кино и танцы 1977 (СИ)

— И так. Вы не назвались? С кем я говорю, — решил всё же идентифицировать собеседника министр, ибо голос собеседника был почти непохож на тот голос с которым он разговаривал в прошлые разы.

— Да я это, Анисимыч! Попаданец № 1!! В топ бы по попаданца мог бы выйти, если бы все заинтересованные лица смотрели бы на этот мир моими глазами! Ы — ы–ы!!… ик… Неужели ты меня не узнал?!

— Что за фамильярности?! Немедленно назовите себя или я прекращаю разговор, — решил Щёлоков загнать в рамки приличия пьяного пришельца, уже поняв, что это он.

— Да не паникуй ты, Анисимыч! Праздник же! Я это — Артёмка, — собеседник хмыкнул и вероятно выпив воды: — Ой какая не вкусная… Ей цветы что ль поливают. Тьфу! Мерзость, — и икнув. — Короче это я — товарищ Ар… ик… тём.

С одной стороны, вроде бы попаданец и представился, но с другой стороны это имя уже называл ему недавно лично Председатель КГБ. Посему такой псевдоним не был уже тайной, а, следовательно, для полного опознавания собеседника не подходил.

— Когда я умру? — спросил министр, дабы удостовериться в собеседники со стопроцентной уверенностью, ведь такое мог знать только путешественник во времени.

— Да никогда Вы не умрёте!! Вы будете жить вечно! — хохотнули на том конце провода.

— Всё я вешаю трубку, — вновь решил припугнуть министр собеседника.

— Анисимыч, ты чего такой злой-то?! Не видишь люди отпраздновали и веселятся, а ты про смерть, ик, поговорить хочешь… Непорядок это! Разве можно портить праздник?!

— Назовите дату, или прекращаю разговор.

— Ну как хочешь, — вновь икнули в трубке. — Смерть твоя наступит 13 декабря 1984 года в Москве в рабочем кабинете, где ты, надев на себя мундир…

— Всё. Дальше не надо. Теперь я уверен, что Вы тот за кого себя выдаёте, — сказал Щёлоков и задал насущный вопрос: — Так я не понял, что с вами? Что за отравление?

— Это, ик, «пережор», — произнёс собеседник и пояснил: — Для дела было надо напиться, вот я и напился.

— Товарищ Артём, мне кажется такое Ваше поведение категорически не допустимо в нашей ситуации. Как вы собираетесь работать в таком состоянии?! Это крайне безответственно с Вашей стороны!

— Извини, Николай Анисимыч. Тут столько всего, ик, произошло и навалилось сразу, — тяжело вздохнув грустным голосом произнёс пришелец. — Я, если честно, вообще забыл, что мы, ик, встречаемся с первого по седьмое число каждого месяца, ик. Случайно вспомнил…

— Это очень плохо, товарищ Артём! Из-за Вашего разгильдяйства и невыхода на связь я мог неверно оценить ситуацию и начать действовать исходя из недостатка информации.

— Простите! Больше этого не повториться! Предлагаю считать это недоразумением и на этом этот прискорбный эпизод забыть, ик… Кстати, предлагаю следующий сеанс связи сделать посреди месяца, ик.

— Согласен. Только давайте немного сузим временные рамки. Скажем с семнадцатого по двадцатое, — предложил министр и поинтересовался: — Нормально?

— Постараюсь в эти рамки уложиться, ик, — задумчиво икнул собеседник и, чуть подумав, добавил, разумеется перед этим икнув, — но я не знаю, как сложиться обстановка в предновогодний месяц, поэтому, если до двадцатого не выйду на связь, не паникуйте — это значит я просто не смог. Значит выйду на следующий день или через день, — и вздохнув. — Извините за неудобства.

— Хорошо. Договорились. Ну а сейчас… Получается, что сегодня сеанс связи прошёл впустую? — предположил Николай Анисимович.

— Нет конечно. Во-первых, я Вам скажу место закладки. Но скажу я это перед тем как смогу идентифицировать Вас. Так как вы помрёте-то?

— Выстрелю себе из ружья, — кратко и без сантиментов ответил министр.

— Ладно. Ок! Будем считать, что Вы это Вы. Так о чём это я, ик?

— Вы говорили о тайнике.

— Ага… Ну так вот… В нём лежат бумаги с описанием некоторых технических устройств, которые можно и нужно передать в военное ведомство. Там речь идёт о беспилотных летательных аппаратах, — произнёс пришелец и вкратце рассказал о том, для чего и зачем нужны эти беспилотные аппараты. В конце рассказа он добавил: — Вообще концепция БПЛА не нова, но одним из идеологов и родоначальников концепции по применению этих аппаратов является величайший учёный Александр Сергеевич Васин.

— Так он же, по-моему, писатель и музыкант? — вспомнил Щёлоков.

— Не только… Совсем недавно он заявил себя как величайший, ик, математик доказав «теорию кротовых нор». Что же касается писательства… Насколько я помню, уже сейчас он в своих романах описывает не которые ТТХ этих самых БПЛА. Основная концепция же применения им уже почти сформирована и ближе к февралю обретёт свои окончательные очертания, после чего станет именно такой, какой знают её в будущем.

— Так может быть имеет смысл с этим Васиным встретиться мне лично? Или аккуратно подвести к нему кого-то из учёных?