Кино, масоны и любовь (СИ)

— Слушаюсь, мэм, — я с веселым удивлением уставилась на режиссера.

Глаза его сразу же забегали, он вскочил с дивана и стал тянуть свою красотку за руку в сторону выхода.

— Малышка, тебе пора, — бормотал он. — Я тебе позвоню.

«Малышка» решительно не понимала, почему она должна уходить с утреннего кофепития.

— А где все? — раздался игривый голосок.

На пороге кухни образовалась симпатичная брюнетка. Та была без комплексов, без простыни, и даже без лифчика. Стефан застонал, бросив на меня умоляющий взгляд. А я просто забавлялась ситуацией. Н — да, не долго страдал, бедняга.

— Это все? Или в твоей спальне еще кто — нибудь есть? Я право не против устроить дружеские посиделки в такой теплой компании.

И тут девицы уставились на меня во все глаза. Что? Неужели я так плохо выгляжу, что они не узнали меня с первого взгляда? Или они думали, что кинозвезды не носят рваные джинсы и линялые футболки?

— Девочки, девочки, — режиссер, наконец, пришел в себя, — собирайтесь. Нам необходимо поговорить с мисс Вареску.

Он толчками стал выгонять девчонок из помещения.

— Габи, — его голос стал умоляющим, — это не то, что ты подумала. Не уходи, дорогая. Сейчас я их провожу и буду полностью в твоем распоряжении.

Я фыркнула.

— Стефан, да ты жеребец! Иди, иди, проводи девчонок! Только кофе тебе придется пить холодным.

— Ну, Габи. Я же быстро. Он еще не успеет остыть.

И действительно быстро, не прошло и пяти минут.

— Ты их что, выставил отсюда голыми? — сделав глоток прекрасного кофе, спросила я.

— Почему голыми? Одетыми. Только придал пару пинков для ускорения.

— Ай— яй— яй, Стефан. С каких это пор ты стал бить женщин?

— Ну, что ты, Габи. Зачем? Я просто сказал два волшебных слова — кастинг и роль.

— А — а–а — а. До сих пор ловишь на живца?

— А что мне делать, когда моя любимая женщина ушла от меня? Пить по — черному и трахать все, что шевелиться.

— Ну, насчет того, что шевелиться я бы поспорила. Эти особи отличаются повышенной привлекательностью.

Стефан самодовольно усмехнулся:

— Стефан Голден всегда имел вкус.

— Что есть, то есть.

Мы с ним рассмеялись. Вот сейчас, когда все точки в наших взаимоотношениях были расставлены, я чувствовала небывалую прежде легкость в общении со Стефаном.

— Я к тебе по делу, Стефан.

И я рассказала ему интерпретированную версию своего «дела». Только фабулу, опустив, кто я и откуда, опустив кто такой Фрид и Брайс, только любовный сюжет с капелькой фридовской интриги.

Это я тоже придумала вчера в результате своего мозгового штурма. Фрид как адвокат мог быть заинтересован в каком — нибудь деловом вопросе, документы могли быть отчетами по этому вопросу, а я ввязалась в промышленный шпионаж. Но куда не верти и не крути, клеймо «шпионка» прочно висело у меня на лбу.

Во время моего рассказа Стефан хмурился и кусал нижнюю губу, что указывало на момент явной заинтересованности. Когда рассказ был закончен, он спросил:

— Ты хочешь увидеться с Ирвиным и во всем ему признаться?

— Полностью признаться я не могу (не говорить же ему о магическом договоре), я подписала определенные бумаги, там стоит этот пункт о неразглашении (боже, что я несу?), но как — то объясниться мне просто необходимо. Ты режиссер, ты видишь ситуацию со стороны, помоги мне.

— Я могу съездить к нему и все объяснить от твоего имени.

— Нет. Это плохой вариант. Мне нужно самой поговорить с Ирвином, чтобы почувствовать, как он к этому относится.

— Почувствовать? Ну, ты даешь, Габи.

— Я хотела сказать: я посмотрю на его лицо, послушаю, как он будет отвечать.

— По — моему, на его лице вообще невозможно хоть что — нибудь прочитать. Тогда на благотворительном вечере он мне показался полностью замороженным. Только на аукционе что— то такое промелькнуло в его взгляде, я еще тогда хотел тебе сказать.

— Что? Что промелькнуло?

— Ты тогда смотрела в зал, а он стоял у тебя за спиной. Он с таким выражением пялился на твою спину, что я подумал, что он тебя прям там и завалит. А потом ты оглянулась, и он снова заморозился, и так до конца вечера. Подожди, если вы с ним поссорились, значит, я пролетаю и с Баррингтоном, и деньгами на следующий фильм?

Я уставилась на него. Видимо, он что— то уловил в выражении моего лица, потому что поднял руки и быстро— быстро затараторил:

— Все, все. Не смотри на меня так. Я просто уточнил. Тем более что с Фридом я поссорился окончательно, и не видать мне его нового сценария, как своих ушей.

— Стефан, ты можешь видеть свои уши, когда захочешь. Просто подойди к зеркалу. Кроме того, если эта история благополучно закончится, я дам тебе другой сценарий, не менее замечательный. Мне тут один специалист сказал, что в кино можно сливать все, что угодно, и чем фантастичнее мысль, тем более на «ура!» она принимается.

— У тебя есть сценарий? Откуда?

— Стефан, заканчивай. У меня нет сценария, у меня есть потрясающий сюжет. Сценаристов ты найдешь сам. Я расскажу идею, и они напишут так, как тебе это надо, а сейчас давай вернемся к моему вопросу.