Кино с клубничкой

– Первый признак чего?

– Алкоголизма. Ты уже не помнишь, что было вчера…

– Да вовсе я не алкоголичка! – разозлилась Ката. – Вспомнила, в самолeте одна женщина, Рита, дала мне успокоительные таблетки. Ты же знаешь, я панически боюсь летать. Рита сказала, таблетки совсем не действуют, поэтому я проглотила сразу две штуки, а потом… потом ничего не помню.

Вера присвистнула.

– Ну ты даешь! Разве можно глотать неизвестно какую гадость, а тем более брать таблетки у незнакомых людей?

– Она сама при мне штук пять проглотила.

– Так организм-то у всех разный. Одним не помогает, а других с ног валит, вот как тебя.

– Ужас!

– Не то слово. Моя машина теперь похожа на привокзальный туалет.

– В каком смысле?

– В прямом.

– Ты хочешь сказать, что я… что меня…

– Именно. И не один раз.

– Верочка, мне ужасно стыдно, я готова провалиться сквозь землю!

– Не надо никуда проваливаться, ты и так вчера провалилась… в беспамятство. Ладно, не будем об этом. Дай я тебя хоть обниму, а то вчера толком и не поздоровались. – Вера подошла к Копейкиной. – Ну здравствуй, подружка.

– Привет.

После взаимных объятий Ката села на подлокотник кресла.

– Как неудобно получилось. Что обо мне подумает Ханс, наверное, решит, что я…

– Ничего он не подумает.

– Он меня видел?

– Нет.

– Слава богу.

– И не увидит.

– Почему?

– Ханс здесь не живeт, мы с ним развелись.

Ката ошарашенно моргала.

– Как так?

– А вот так. Знаешь, как люди расходятся?

– Но почему, в чeм причина?

Вера достала сигарету.

– Причина… причина… В чeм же причина? А чeрт еe знает. Люди сходятся, расходятся, и если каждый раз искать причину – с ума спятишь.

– Но у вас же была такая любовь! Я ведь помню, как ты говорила…

– Любовь… Эх, подруга, я уже начинаю сомневаться, есть ли она на самом деле, эта любовь. В восемнадцать была уверена, что есть, в тридцать меня стали одолевать сомнения, а теперь, ближе к сорока, любовь кажется чем-то сказочным, недоступным.

– Всe равно должна быть причина, – стояла на своeм Копейкина.

– Понимаешь, сначала я думала, что его люблю. Может быть, даже и любила. Но потом поняла: он – не мой тип мужчины. Жили мы в принципе неплохо, но меня тянуло на приключения. Ты понимаешь, о чeм я? – Вера лукаво посмотрела на подругу.

– Верка, ты не меняешься!

– И не собираюсь. В общем, Хансик застукал меня с одним водопроводчиком, ну и, естественно, закатил скандал. После чего мы решили, что жить вместе не имеет смысла. Он как интеллигентный человек купил мне вот эту квартирку, и теперь я здесь одна. Холостюю, так сказать.

– Как одна? А Лада?

– Лада осталась жить с ним.

Копейкина не верила своим ушам. Вера позволила дочери остаться с отчимом? Невероятно!

– Как же ты допустила? Или он…

– А чего ты так удивляешься? Просто я взвесила все «за» и «против» и пришла к выводу, что Ладке с ним будет лучше. Сама посуди: девке сейчас четырнадцать, она учится в колледже, кстати сказать, очень престижном, потом Ханс пристроит еe в университет, так что Ладка как раз будет в шоколаде. Тем более она сама изъявила желание остаться с папочкой.

– Она называет его папой?

– Да.

– Ну а ты как одна живeшь? Работаешь?

– Нет.

– Почему?

– Не имею надобности, денег хватает.

– Ханс помогает?

Вера усмехнулась.

– На его гроши и дня не проживeшь. Я же, – она кокетливо поправила причeску, – не монашка, в конце концов. Сейчас встречаюсь с очень обеспеченным человеком, Герман души во мне не чает.

– А ты?

– Что я? Я тоже люблю его. Когда настроение хорошее. – Вера рассмеялась.

Ката пришла к мысли, что подруга все-таки сильно изменилась. Конечно, она и раньше отличалась ветреным характером, но теперь, похоже, вообще пустилась во все тяжкие.

– А ты-то как, Катуль? Что нового?

– У меня, в отличие от тебя, личная жизнь не такая бурная, живу по-прежнему с Андреем и надеюсь, доживeм вместе до старости…

– И умрeте в один день, как в сказке.

– Может быть.

– А здесь у тебя какие дела? Честно сказать, я не совсем поняла, когда ты говорила по телефону.

– Я сейчас занимаюсь расследованием одного дела, и в Гамбурге, судя по всему, находятся люди, с которыми мне необходимо встретиться.

– Я так и знала – ты опять во что-то вляпалась. Всегда такая была. Ведь живeшь не бедно, даже обеспеченно, сидела бы себе дома, развлекалась в своe удовольствие… Так нет, обязательно надо впутываться в неприятности.

– Никакие это не неприятности. Просто, ты же знаешь, я не могу спокойно смотреть, когда вокруг творится беспредел.

– Для этого существуют правоохранительные органы.

– А чем я хуже, скажи на милость? К тому же всегда немножко ощущала себя этакой мисс Марпл.

– Ты для неe чуточку молода. Кстати, неплохо выглядишь.

– Знаю, всегда была красавицей.

– Я должна позеленеть от зависти?

– Не знаю, как хочешь. – Ката засмеялась.

– Слушай, пока не забыла – кто такая Розалия?

Ката похолодела.

– Господи помилуй… Откуда ты про неe узнала? Она что, звонила?

– Нет, просто ты вчера говорила, что это монстр.

– Я была недалека от истины. Розалия Станиславовна – моя свекровь, мать Андрея.

– А-а-а, тогда понимаю.

Рассказав подруге вкратце о проделках свекрови, Ката встала.