«Кино» с самого начала

События разворачивались самым замечательным образом. Проглотив последнюю макаронину, Олег сказал:

– Похавать с утра – первое дело.

– Да-да, – сытыми довольными голосами ответили мы с Цоем.

– Давайте теперь найдем-ка где-нибудь лавочку и посидим, покурим, – предложил Цой.

Что за чудесный город – Москва! И лавочку мы тут же нашли, и стояла она не на тротуаре, а во дворике какого-то не то музея, не то института; в общем, там было красиво и никто не мешал нам отдыхать – нам просто явно везло в это утро.

– Сейчас начинается программа под названием «Волшебный мешок Цоя»! – громко и торжественно сказал Цой.

Мы с Олегом были заинтригованы этим заявлением и молча стали ждать начала представления.

Цой снял с плеча свой мешок и достал оттуда продолговатый предмет, завернутый в газету. Потом он достал плоскую квадратную коробку, завернутую в газету. Потом он достал короткий цилиндр, завернутый в газету. Потом он достал длинный узкий цилиндр, завернутый в газету. Потом он быстро развернул все газеты, мы увидели перед собой на снегу небольшой кусок балыка, коробку шоколадных конфет, граненый стакан и бутылку коньяка.

Моя шариковая ручка бессильна описать то чудесное состояние, в котором мы пребывали следующие два часа. Хочу только отметить, что блаженство было вызвано не тем, что мы пили Коньяк и ели Балык и Шоколадные Конфеты, а тем, что все это просто было вкусно так же, как и макароны. Мы не были снобами и смотрели на жизнь практически – ведь на самом деле макароны с мясным соусом не менее вкусны, чем коньяк и шоколадные конфеты.

Вот так незаметно подошло время ехать на конспиративную квартиру, где мы должны были встретиться со второй партией наших битников и с Артемом. Это было где-то в районе Кузнецкого моста.

Мы быстро добрались до места и, не дойдя до нужного нам дома, увидели на улице всех наших друзей – Свина, Кука, Постера, Пиню и Дюшу.

– А-а-а-ы-ы-ы-р-р-р!!! – заорали все одновременно, приветствуя друг друга.

Несколько прохожих, оказавшихся в этот момент поблизости – пара старушек и трое-четверо довольно крепких взрослых мужчин, – шарахнулись в разные стороны с таким испугом, словно бы перед ними из-под земли вылезла какая-то страшная гадина. Я думаю, что если бы им на головы внезапно начал бы падать парашютный десант НАТО, это не вызвало бы такого испуга с их стороны, возможно, мужчины даже немедленно вступили бы в бой «за Родину, за Брежнева», но тут они столкнулись с чем-то непонятным, загадочным, таинственным и незнакомым и испугались.

– Ы-ы-ы-ы-а-а-р-р-р-р!!! – продолжали мы, а улица вокруг все пустела и пустела.

После исполнения ритуала приветствия мы стали делиться впечатлениями о поездке и первых часах в Москве. Выяснилось, что часть наших коллег доехала до Москвы, заплатив проводникам по десятке, но заплачено было не за всех, и ехавшим «зайцами» пришлось всю ночь бегать из одного туалета в другой, скрываясь от разгневанного невыгодным бизнесом проводника. Последний участок дороги – три или четыре часа, когда проводник устал и уснул, Дюша, Кук и Постер провели в туалете сидячего вагона. Это место и для одного-то малокомфортабельно, а для троих и на четыре часа… Ребята имели довольно помятый вид, но были веселы и готовы к новым подвигам.

– Что поделывали? – осведомились мы у Свина.

– А вы?

– Ну как, культурная программа – в центре погуляли, на Красной площади были, выпили слегка…

– А мы были в Музее революции, – сказал Свин.

Да, вот так проводят свободное время битники – не по ГУМам и Рижским рынкам болтаются, а пожалуйста вам – Красная площадь, Музей революции… Что только КГБ не устраивало, не понимаю.

– Это самый крутой музей в мире, – говорил восторженно Свин. – Мы там видели копию ботинок Карла Маркса – это незабываемое зрелище. Мы глаз оторвать не могли.

Кук, Постер, Пиня и Дюша согласно кивали головами – они разделяли восторг товарища по поводу увиденного.

– Ну вот, – сказали мы, – уже не зря в Москву съездили. Даже если концерт обломится, уже будет что вспомнить.

– Ничего не обломится, – сказал Свин, – Троицкий обещал, а это – сила.

Сила это или не сила, мы еще не знали, так как впервые имели дело с человеком, который публикуется в печати, которого все знают, и это нас бодрило.

– Троицкий – солиден! – закончил Свин. – Но мы ему покажем!

– Покажем, покажем, – согласились остальные «удовлетворители».

Глава 4 (продолжение)

В дверь конспиративной квартиры звонил сам Свин, секретный код – последовательность длинных и коротких звонков – был известен только ему. Дверь открыл странный молодой человек – с интеллигентной бородкой, аккуратно подстриженный, в очках, косоворотке, простых каких-то брюках и солдатских сапогах. Он молчал, внимательно смотрел на нас и не двигался. Насмотревшись, он открыл дверь и сказал вежливо:

– Проходите.

Все это напоминало мне фильм «Операция „Трест“», и я чувствовал себя если не Кутеповым, то, по крайней мере, Савинковым – уж никак не меньше собственной значимости. Мы прошли в комнату, заставленную книжными полками.