«Кино» с самого начала и до самого конца

А пока мы отдыхали — попивали, поигрывали, гуляли, ездили к Вишне и уже строили планы на запись второго альбома — дома у Алексея. Домашняя студия Яншивы Шелы, это псевдоним Алексея, росла не по дням, а по часам. Марьяша написала и нарисовала обложку для первой записи — «45». Сорок пять минут играла наша музыка на плёнке, и Марьяша поэтому так и написала: «45». Борис сообщил нам, что планируется большущий концерт — десятилетие «Аквариума», где могут выступить все, кто любит «Аквариум» и кто придёт на юбилей. Ну и сам юбиляр, разумеется, тоже выступит.

Концерт планировался в общежитии Кораблестроительного института — где-то в Автово. Марьяша жила неподалёку, и мы с утра собрались у неё для примерки и окончательной подгонки костюмов, которыми собирались потрясти зрителей и порадовать «Аквариум».

Дома у Марьяши жила маленькая черненькая, но жутко злая собачка, которая всё время всех кусала — и Марьяшу, и её маму, и Витьку, который бывал здесь довольно часто, ну и меня всё норовила цапнуть. Собачку привязали наконец-то к какому-то шкафу, и мы занялись нашим туалетом: Витька крутился перед зеркалом в белых кружевах и сверкал стеклянными «драгоценными» камнями, я натягивал на себя совсем уже нечеловеческий наряд — костюм птицы из ТЮЗа, переделанный Марьяшей и мной в костюм рыбы… Из динамиков Марьяшиного проигрывателя неслись квакающие, заунывные звуки древней, не то китайской, не то японской музыки — Марьяша почему-то считала, что Витьке должно нравиться всё, что так или иначе связано с Востоком, вероятно, из-за его корейской крови. Но наши вкусы всё-таки больше были ориентированы на Запад, и глубокомысленное чмоканье, приправленное злобным рычанием привязанного пса, царапающего в бессильной животной ярости шкаф, паркет и всё остальное, до чего он мог дотянуться своими короткими лапами, не очень-то веселило, хотя и успокаивало.

Предстоящий концерт должен был быть не обычным сэйшеном, планировался настоящий праздник. 10 лет — это не шутка, и поэтому принимались всяческие меры предосторожности, чтобы мероприятие по какой-либо причине не сорвалось. В частности, все были предупреждены о том, чтобы не собираться перед концертом толпами на улице и не бродить вокруг общежития в привлекающем внимание блюстителей нравственности и порядка виде. Поэтому мы с Витькой замаскировались, как могли: он спрятал свои кружева под широким плащом, я надел на свой птицерыбный наряд клетчатый пиджак, Марьяша же выглядела совершенно обычно, в маскировке не нуждалась, и мы отправились в гости к «Аквариуму».

Всё было подготовлено идеально — конспирация высшего класса! Десять лет подполья научили многому и «Аквариум», и публику. В небольшом зале стоял полный комплект аппаратуры, не очень мощной, но достаточной даже с избытком для такого помещения. Все собрались вовремя, сильно пьяных тоже не было. В первом отделении должны были играть гости, во втором — юбиляры. Среди гостей, кроме нас, были «Странные игры» — так стала называться группа Давыдова, «АУ» во главе со Свином, группа Дюши Михайлова («Пилигрим», «Объект насмешек»), носящая скромное название «03» («Ноль три»), и ещё три-четыре команды — все, как одна, молодые и прогрессивные.

Но десять лет конспирации научили «Аквариум» ещё и отличной интуиции. Борис что-то вдруг занервничал, хотя поводов для этого вроде бы и не было и, на правах хозяина вечера, переставил отделения местами. Теперь первым номером играл «Аквариум», остальные сидели в зале, выпивали-закусывали, курили — всё было разрешено на торжественном юбилее любимой группы — и слушали музыку, ожидая своей очереди. «Аквариум» же, что называется, дал жару. Они играли электричество, Ляпин свирепствовал на гитаре, но в этот раз на удивление в меру, а Борис метал в зал просто видимые глазом сгустки энергии, всё было как надо. И они успели-таки отыграть свои сорок минут — последнюю концертную программу. На этом всё и закончилось, интуиция не подвела. Такое идеально организованное мероприятие не могло не сорваться: кто-то классически «стукнул» в КГБ — ведь стучат именно на такие, по высшему классу и «для своих» сделанные концерты, остальные «засвечиваются» сами — из-за пьянства, раздолбайства и неаккуратности менеджера и публики. Здесь же была классика — никаких дружинников, никаких милиционеров, ничего лишнего — пара чёрных «Волг»; в отдалении — милицейский газик, якобы случайно тормознувший в ста метрах от общежития, и вошедшие в зал высокие молодые люди в строгих чёрных костюмах. Чисто, тихо и скромно — ни мордобитий, как на «Блице» у «Юбилейного», ни погонь, ни «хмелеуборочных»…