«Кино» с самого начала

Все вместе мы вышли на улицу. Было еще холодно, но мы шли без шапок, ветер вертел у нас в руках гитары в тряпочных чехлах, Борис рассказывал нам про Игги Попа и Боуи, Дюша напевал припев Витькиной песни – «Просто хочешь ты знать, где и что происходит…», потом у метро мы простились с «Аквариумом» – у наших друзей были какие-то бесконечные дела. И я сказал Витьке:

– Поздравляю.

– И я тебя, хотя еще и рано, нужно сначала сделать запись.

– А что будем писать? Какие вещи?

Витька улыбнулся и сказал:

– Все! Потом выберем для альбома штук десять. А сейчас, сколько будет возможно, будем писать. Такой шанс нужно использовать.

– Это верно.

– Ну что, Леша, я к Марьяше съезжу, порадую ее. Давай тогда до завтра, что ли.

– Ну, до завтра. Я тоже сейчас домой – отдохну, почитаю что-нибудь.

Витька теперь часто встречался с Марьяшей. Это была очень милая барышня, боевая веселая художница, работавшая в Ленинградском цирке заведующей костюмерным цехом и постоянно таскавшая нам оттуда разные забавные тряпки – жабо, кружевные рубахи, расшитые фальшивым золотом жилетки и прочие списанные части цирковых костюмов. Я тоже пер из ТЮЗа все, что подлежало списанию, и в результате у нас с Витькой уже был кое-какой гардероб, который мы берегли для предстоящих концертов. Марьяше очень нравилась группа, носившая теперь скромное название «Кино», и в особенности ее руководитель – Витька. Она была умна и понимала, что музыка для него в данный момент – это главное, и не отвлекала от творчества, а, наоборот, поддерживала, помогала нам чем могла и не обижалась, когда время репетиций сокращало время ее общения с Витькой.

Следующим днем была суббота, и я заехал к Витьке утром – каждую субботу в двенадцать дня начинались собрания в рок-клубе, которые мы старались теперь не пропускать. Мы от души веселились там, встречали знакомых и ехали куда-нибудь в гости, а также узнавали о грядущих концертах. Мы прибыли в Дом народного творчества вовремя – «Кино» никогда никуда не опаздывало, и это было и остается для меня до сих пор настоящим проклятием. В Ленинграде при общении с людьми, занимающимися любой формой творчества, в большинстве случаев нет надобности приходить на запланированную с кем-то встречу вовремя. Ставлю десять против одного, что ваш приятель опоздает на время от десяти минут до… ну, часов до трех, скажем. Всех, кто не опаздывает (а есть у нас и такие), я знаю лично и могу дать справку по этому поводу всем желающим. Так и в клубе – если назначено на двенадцать, смело можно приезжать к половине первого, и тогда ждать начала придется всего минут пятнадцать – двадцать. Но мы с Витькой всегда приезжали к двенадцати и болтались по полупустому Белому залу, где в торжественной обстановке проводились заседания первого в нашей стране рок-клуба.

Неспешно собирались заспанные рокеры, пришли члены правления и уселись за своим столиком сразу же, начав перебирать груды бумаг, которые они всегда носили с собой. Собрание началось, как всегда, с переклички – в алфавитном порядке председатель выкрикивал названия групп, и их представители, сидевшие в зале, бодро рапортовали начальству:

– Есть!!!

Потом члены правления что-то говорили, сообщали какие-то новости, но на этот раз мы с Витькой не слушали их, а тихо беседовали между собой, обсуждали предстоящую запись и строили грандиозные планы по ее тиражированию.

– «Кино»! Вы что, не слышите, что ли? – Кто-то из правления, оказывается, уже не в первый раз громко обращался к нам.

– Что? – спросил Витька.

– Будете вы играть?

– Когда?

Весь зал изучающе смотрел на нас – здесь еще почти никто нас не слышал, а выглядели мы, стараниями Марьяши и с помощью Театра юных зрителей, достаточно экстравагантно.

– Через две недели концерт, будут играть молодые группы. Мы считаем, что вам уже пора попробовать выступить на нашей сцене.

– Выступим, – отозвался Витька.

– Тогда останьтесь после собрания – вам нужно подать заявку на выступление, представить залитованные тексты песен и порядок их исполнения, фамилии всех членов группы и написать, кто на чем играет. Еще вам нужно написать краткую историю вашей группы и принести несколько фотографий для…

– Стенгазеты, – сказал я. – Хорошо, принесем.

Мы задержались после собрания, Витька написал заявку на участие в концерте, очень похожую по форме на заявление в отдел кадров о приеме на работу, а я записал в записную книжку все, что нам нужно было еще написать, записать и принести в клуб для того, чтобы тридцать минут постоять на небольшой сцене актового зала, бесплатно разумеется.

– Ты прямо как Гребенщиков, – сказал мне Витька, кивая на мою записную книжку.

– Да-да, – ответил я. – На себя посмотри. Сам как Макаревич – важный.