«Кино» с самого начала

Несколько слов о ваших текстах. Они очень интересны, и, с одной стороны, всегда чувствуется стремление к лаконизму, никогда тексты не перегружены. А с другой стороны, в них всегда такая насыщенная смысловая нагрузка. Как удается писать такие тексты? Вообще, как вы работаете над песнями?

Как вам сказать… Я не работаю над песнями. Это для меня не работа, просто так получается.

То есть это всегда естественно?

То есть рабочих моментов там нет. Там есть… Я не знаю, я начинаю что-то играть, потом начинаю что-то записывать, делаю какие-то чиркушки. А потом получается песня. Для меня самого это всегда загадка – что у меня получится.

Несколько слов о ваших работах в кино. Вот было подряд несколько работ, и очень, в общем-то, удачных. Это будет как-то продолжено в дальнейшем?

– Это зависит от того, какие будут предложения.

А сейчас нет каких-то реальных предложений?

Предложения на самом деле какие-то есть, но все они меня не интересуют. Потому что профессия киноактера, человека как мастера перевоплощения, меня не интересует вообще. Я отказываюсь перевоплощаться.

Скажите, вот… ваше творчество так или иначе (ну, по крайней мере, в начале вашего пути) было связано с именем Гребенщикова. Сейчас стало модно говорить о том, что Борис изменился: был такой, стал такой. Ваше отношение к этому?

Вы знаете… Я не знаю… По-моему, на моей памяти он столько раз уже менялся, что это сейчас не лучший период для «Аквариума». Но очень много раз, когда я думал, что уже все, почему-то как-то так они опять выруливали, появлялись какие-то новые хорошие песни. Я не знаю, вырулят ли они сейчас.

А вообще, ваша оценка сегодняшнего положения в нашей рок-музыке? Ну, в частности, в Ленинграде. Что вы могли бы выделить? Какие группы, какие имена?

Трудно сказать. Есть очень много как бы групп, назовем их «подающих надежду». Но дальше этого пока никто не пошел. Я только надеюсь, что пойдут.

Сейчас очень много говорят о том, что, когда рок находился в таком полулегальном положении, были какие-то свежие идеи, были живые имена. И было к чему стремиться, было на что смотреть. Сейчас появился какой-то элемент коммерции многих. И многие опасаются, что рок будет задавлен этой коммерцией. Как вы считаете? (Наша, советская рок-музыка.)

Это зависит от людей. Потому что человека, который интересуется материальной стороной жизни, вряд ли можно назвать рок-музыкантом. Какое-то время он продержится, нужно только ему соблюдать систему в музыке. Трудно отличить какие-то искренние группы от просто работающих. Рок-музыка – это не работа, а образ жизни. А есть люди, для которых это работа. Они живут себе дома, это совершенно нормально. Потом они едут на работу, то есть на концерт, надевают рабочий костюм…

И становятся другими?

И делают на сцене то, что принято делать.

Но ведь такие встречи – они вам приносят деньги. Значит, вы тоже зарабатываете?

Да, я тоже зарабатываю. Ну а что ж вы хотите, чтобы мне…

Вы до сих пор работаете в кочегарке?

Нет, я не работаю в кочегарке до сих пор. И на самом деле, конечно, я этому рад. В этом была, конечно, и романтика, и все что угодно. Это очень красиво. Но это же ненормально. Это пользы делу не приносит. Гораздо больше будет пользы, если я буду заниматься своим делом и только им, а не гнуть спину, кидая уголь.