Кинодетективы 4

Проходит некоторое время. Все сидят за столами и обедают. Лисин отодвигает пустую тарелку и выходит из-за стола. Направляется к Смолину, который обедает в стороне вместе с Мамутовым и Щукиным.

– Боря, мне нужно с тобой поговорить.

– Сейчас?

– После обеда. Я тебя жду у вышки.

– Хорошо.

Лисин уходит. Все продолжают есть. Их кухни выходит Февральская.

– Кто хочет добавки?

Капралов тянет руку.

– Я готов помучиться.

Февральская ставит перед ним дополнительную порцию. Это замечает Николай Второй:

– Ну, и жрешь ты, Капралов.

– В здоровом теле, дядь Коль, здоровый аппетит, – отвечает Капралов.

В беседу вступает Николай Первый:

– Так по тебе не видно, Капралов. Уплетаешь за двоих, а худой, будто тебя голодом морят.

Смолин поднимается и идет в сторону вышки, где его ждет Лисин. Инженер, увидев его, направляется навстречу.

– Боря, это уже не ЧП, а прямая диверсия.

Смолин останавливается и смотрит на Лисина.

– Что случилось?

– Перед тем, как поднять вышку, я ещё раз всё проверил.

– Ну?

– Один из штырей оказался без контргайки, хотя я до этого лично подтянул все крепления и не мог его пропустить.

– Ты считаешь, что кто-то скрутил гайку.

– Уверен.

Смолин проходит вперед. Лисин наблюдает за ним. Смолин возвращается назад.

– Владимир Ильич, пока никому не говори ни слова.

– Хорошо, но это может закончиться чей-то смертью.

– Согласен. Но самому заниматься расследованием нельзя. Это опасно. Преступник не остановиться ни перед чем.

37

Проходит некоторое время. Работники экспедиционной станции под руководством Лисина проводят монтаж оборудования. Щукин крутится рядом со всеми, скорее мешая всем, чем помогая. Валиханов не выдерживает:

– Большое спасибо, профессор, но вы лучше другим помогайте. Здесь мы сами управимся.

Валиханов и Николай Первый устанавливают автоматический буровой ключ: сначала блок ключа, потом колонны с кареткой и пульт управления. Капралов и Николай Второй занимаются установкой буровой лебёдки. Сначала монтируют подшипник качения, затем подъёмный вал с барабаном для навивки талевого каната, промежуточные и трансмиссионные валы. Раму закрывают предохранительными щитами. Щукин пытается поддержать щиток, но роняет его.

– Александр Иванович, – говорит ему Капралов, – я уважаю ваш возраст и должность, которую вы занимаете в ряду научных работников. Если бы этого не было, я бы громко послал вас по известному вам адресу и попросил не болтаться у нас под ногами.

Щукин отходит в сторону:

– Витиевато, но честно.

Щукин направляется к Смолину и Мамутову, которые занимаются буровыми насосами. Но они сразу отшивают неугомонного профессора.

– Александр Иванович, мы вас просим наблюдать за процессом со стороны, – просит его Мамутов.

– Потому что это опасно, – сообщает Смолин.

– Для кого? Для меня? – Интересуется профессор.

– Нет, Александр Иванович, – уточняет Борис, – для нас. Вы и техника: вещи не совместимые.

Щукин отходит в сторону и садится на пустую канистру. Издалека смотрит за работой. Зыков тянет к вышке электропроводку. Во всю на площадке звучит музыка, которую транслирует Юрина из штабного вагончика.

– Дядь Коль, – обращается Валиханов к Николаю Первому, – а вы только трактором управлять можете?

Николай Первый только и ждал какого-нибудь вопроса, чтобы рассказать очередную байку:

– Чего ж? И машиной, и краном, и танком, если надо?

– А самолетом слабо? – Интересуется Капралов.

– Не, я самолетом не могу. Вот Коля может.

– Правда? – Не верит Валиханов.

– У него в этом вопросе большой опыт.

– Откуда? – Не верит Капралов.

Видя скептическое отношение к тому, что он рассказал, Николай Первый просит Николая Второго:

– Коль, расскажи?

Николай Второй, ловко работая пилой, отмахивается:

– Мне некогда, сам рассказывай.

Николай Первый откашливается и громко рассказывает, чтобы слышали все, кто находится на площадке:

– Было это в Якутии. Мы там тоже газ искали. Свое дело сделали, загрузились в АН-2, сидим, пилотов ждем, чтоб на большую землю лететь. Смотрим: пилоты идут… Никакие. Их, оказывается, гад-завхоз остатками спирта угостил. Что делать? Решили сами лететь. Пилотов загрузили – тушками – и спать уложили, чтоб до аэродрома отоспались и самолет посадили. За штурвал Коля сел, а я – за штурмана. Наши геологи в полёт тоже затарились и айда квасить. Во время полета приняли немалое количество на грудь и стали одолевать нас пьяной критикой: «Какой ты, мол, летчик, дядь Коль, ты даже мертвую петлю делать не умеешь…» Хочу уточнить, что только мы вдвоем с Колей в этой компании трезвые были. А они достают и достают, достают и достают. Не выдержал Коля пьяной издевки, потянул на себя штурвал и «выдал» им каскад фигур высшего пилотажа.

Все смеются.

– Представляю, – сквозь смех говорит Валиханов.

– А когда Коля сказал, что сам самолет сажать будет, – продолжает Николай Первый, – то все мигом протрезвели и бросились умолять, чтоб он не делал этого.

К вышке приходит Февральская.

– Как движется работа, мальчики?

– Ударными темпами, – сообщает Мамутов.

– Не проголодались ещё?

– Да, – громко орет Капралов.

– Он шутит, Надя, – говорит Николай Второй.

– Чего это? – Возмущается Капралов.