Кинокомпания Ким Чен Ир представляет

К правилам и законам он всегда относился без пиетета. Считал, что законы – это для других людей, для обычных людей, не для него, и нарушал их с легкостью. Тут нередко выручала дружба с Пак Чон Хи. В 1965-м, когда департамент общественной этики хотел запретить один фильм Сина, для отмены распоряжения хватило звонка Паку. Спустя год власти привлекли Сина к суду, обвинив в растратах, мошенничестве и уклонении от налогов за ложное утверждение, будто его последний фильм «Обезьяна уходит на Запад»[15] выпускался совместно с гонконгской компанией «Братья Шоу», хотя производством занималась она одна. Сину для заполнения квоты на импорт требовался фильм совместного производства – он приобрел копию у Ран Ран Шоу[16], вставил несколько крупных планов одного из своих корейских актеров, присобачил свои титры, переозвучил фильм на корейском и выпустил под маркой своей компании. Его признали виновным, оштрафовали на 210 миллионов вон (775 000 долларов), но – удивительное дело – выпустить фильм в прокат все равно разрешили. Все прочее Сина и не волновало. Через два месяца его снова задержали за такую же махинацию с другим фильмом, снова признали виновным и оштрафовали, но фильм вышел в прокат.

Изобретательно выкручиваться, обходя правила, умели многие корейские кинематографисты, однако хитроумию Сина не было равных. Когда производство каждой отдельной кинокомпании ограничили пятью фильмами, он потихоньку реорганизовал «Син Фильм», превратив ее в четыре компании поменьше, что позволило ему выпускать двадцать кинолент. Когда цензоры велели ему вырезать из фильма провокационную сцену, Син подчинился – а затем вставил ее в другую картину, которую цензоры уже видели и одобрили. Когда Сину требовалась пара лишних фильмов, чтобы заполнить квоты, он лепил свое имя на китайское кино, которого не ставил, и выдавал его за свое.

Его вера в себя переросла в самонадеянность. Ему чудилось, что он неуязвим.

Как вскоре обнаружится, он сильно ошибался.

«ОКАЗАЛОСЬ, ЭТО СЫН СИНА!»

Чхве Ын Хи проснулась августовским утром 1974 года. День сюрпризов не обещал. Ей сорок семь, снималась она меньше, чем прежде, но мало о чем жалела. Она играла на экране двадцать семь лет, была звездой семидесяти пяти фильмов – неплохой результат. Ей нравилось материнство. Четырьмя годами ранее, послушавшись Сина, она в студии «Анъян» открыла актерскую школу, с головой погрузилась в обучение и наставление молодых актеров и сама удивлялась своему пылу. Компания «Син Фильм» на цыпочках кралась по кромке финансовой пропасти, фильмы Сина слегка потеряли в популярности (вкусы изменились, и не исключено, что бесконечный конвейер, которого требовали законы, чуточку истощил его вдохновение), однако Чхве не сомневалась, что в итоге все наладится.

И тут сегодняшний день. И этот заголовок. Он заорал на Чхве с обложки журнала – и сопровождала его фотография старлетки О Су Ми, звезды нового фильма Сина «Прощание», о мужчине, который разрывается между женой и молодой сотрудницей корейского посольства во Франции. Посольскую сотрудницу играла О Су Ми. Син со съемочной группой только что вернулись с натурных съемок в Париже. До Чхве уже доходили слухи о том, что Су Ми флиртует с Сином, а на съемках они даже делили гостиничный номер. У Сина и раньше случались краткие интрижки, но Чхве смотрела на них сквозь пальцы: «Я знала, что он любит меня одну, и не очень-то переживала». Он любил Чхве и любил снимать кино. Изредка появлялись и исчезали женщины – они его только отвлекали. Но «на сей раз впечатление было другое». О Су Ми была актриса, гораздо моложе Чхве; на сей раз Син запятнал их общее дело, их общее кино.

Заголовок надрывался: «ОКАЗАЛОСЬ, ЭТО СЫН СИНА!» Чхве словно ударили под дых. Син, сообщалось в статье, крутил роман с двадцатипятилетней О Су Ми уже некоторое время, и недавно молодая актриса родила ему сына.

У Сина родился сын.

Чхве никак не удавалось это переварить. Сын моего мужа.

Вечером вернувшись домой, Син увидел бледное, измученное лицо жены и перепугался:

– Что такое? Ты здорова?

Чхве не ответила. Не может быть, думала она. Мы друг для друга – весь мир. С нами такого случиться не может.

Ей было неловко уточнять у друзей и коллег, правду ли написали в журнале, – она еще надеялась, что это просто сенсационные сплетни. Через несколько дней она пришла к дому О Су Ми. Помялась на другой стороне улицы, глядя на дверь. Наступила ночь. Чхве уже решила сдаться и уйти, но прямо перед комендантским часом дверь отворилась, и оттуда, пряча лицо за поднятым воротником, выскользнул Син Сан Ок.

Скандал вышел ужасный. Син клялся, что этот роман был ошибкой, что он порвал с О Су Ми.

– Это просто слухи. Еще не хватало верить слухам, – пожимал плечами он.

– Я видела своими глазами! Я пришла к ее дому! Я все видела. Это правда, что она родила от тебя сына?

Син побелел как простыня.

– Это все ерунда, – в конце концов выдавил он. – Дай мне время… Я разберусь…

Она завопила, чтоб он убирался из дома. Выпихнула его из комнаты, хлопнула дверью, заперлась и открывать не пожелала.