Кинолог для Альфы (СИ)

— Ну, если уж ты вспомнила про мать, то вспоминать надо не про мою маму, а про нашу — старшая из сестер оторвала глаза от учебника и посмотрела на суетящуюся по квартире сестру — Мы сестры, если ты забыла, и мать у нас была одна. А поискать куртку на вешалке в коридоре не судьба? Между прочим, нормальные люди по возвращению домой снимают верхнюю одежду в коридоре и вешают именно на вешалку. Или для тебя такой алгоритм действий слишком сложный?

— Не занудствуй, сестричка, тебе не идет! — Младшая сестренка вихрем пронеслась по квартире и, схватив рюкзачок, буквально поскакала к двери — До вечера! И не забудь, мы с тобой вечером идем на кладбище! Я буду сдавать экзамен по призыву демона! Сегодня полнолуние! И не задерживайся у своих собак, никуда они от тебя не денутся! Что ты в питомнике забыла? Тебе Кардана не хватает?

— Когда в прошлый раз Инка вызывала призрака какого то старца, то вместо него почему-то вызвалась сначала кладбищенская охрана, а потом наряд полиции — задумчиво произнесла Яна, откладывая в сторону учебник и направляясь в кухню за очередной чашкой кофе, знания за третий курс Московского государственного университета биологического факультета в её белокурой голове приживаться отказывались наотрез — И у нас была незабываемая ночь с красивыми, накаченными мужчинами. Из ОМОНа. Правда, между нами была почти пропасть… А если уж быть совсем точной — решетка. Ибо ночевали мы с сестрой в обезьяннике, а красивые мужчины сидели на стульях в дежурной части местного отделения полиции.

Сестру свою Яна Салтыкова-Магрейт, девятнадцати лет, потомственная москвичка, любила. Иногда. Особенно, когда она спала, причем дома. Но гораздо чаще её хотелось свою неугомонную сестричку придушить. Оставшись без родителей, погибших в автоаварии, в шестнадцать лет, Яна вкусила всю прелесть наличия сестренки на два года младше её и как раз осваивающая чудеса переходного возраста.

Опеку над сестрами взял на себя их дядя, бизнесмен и социопат. Поэтому вся его забота о девушках сводилась к дежурному телефонному звонку раз в месяц и переводу на их банковские карты достаточных для безбедной жизни средств, впрочем со счетов их погибших родителей. И если отсутствие опеки серьезную Яну вполне устраивало, то оставшаяся без строго присмотра Инна отрывалась на полную. Нет, младшая Салтыкова-Магрейт не шлялась по ночным клубам и не меняла мальчиков как перчатки. У неё были другие увлечения, в которые Янка просто не могла не быть втянута. Поскольку оставлять младшую сестренку без присмотра она опасалась.

И в результате увлечений младшей сестры к своим девятнадцати годам Яна уже имела за спиной девять прыжков с парашютом, взрослый разряд по скалолазанию, третий юношеский разряд по женской версии у-шу, выигранный конкурс по кулинарии на приз мэра города, второй юношеский разряд по гимнастике и первый по шахматам. И это не считая пару выигранных спартакиад в танцах, танцевала Янка уже по классу «А». И последние полгода училась в школе кинологов, куда пропала опять же совершенно случайно.

Когда Инка решила подрессировать соседского пса. Дога. Мраморного. Весом больше, чем они вместе с сестрой взятые. А самое страшное при этом — пес совершенно был не против. Хозяин дога, дядя Миша, хозяин сети автосервисов, быстро оценив снисходительное отношение своего пса со странной кличкой Кардан к белобрысой девчонке, выводы сделал правильные, ситуацией воспользовался, и теперь Янка выгуливала соседского дога по утрам и вечерам, пытаясь применить к нему полученные в школе кинологов знания. Впрочем, не очень успешно. Дог для дрессировки был либо слишком тупым, или слишком умным, делая вид, что он обычный ручной пекинес и ОКД (Общий Курс Дрессировки) для него слишком сложный. Поэтому за полгода Кардан выучил только две команды — «гулять» и «жрать». Ну или пинка под зад, сопровождающий другие команды.

Последним увлечением Инны стал оккультизм. Их небольшая двухкомнатная квартирка, оставшаяся от бабушки (родительскую пятикомнатную они сдавали бизнесмену из Казахстана, где он благополучно проживал со всеми своими немногочисленными родственниками в количестве двадцати двух голов, что компенсировалось очень приличной оплатой), наполнилась какими старинными фолиантами (выполненными почему-то на вполне современной бумаге и при помощи лазерного принтера), мощными амулетами (судя по всему, из магазина дешевой бижутерии) и прочими колдовскими штучками. Единственное, что Яне удалось отстоять — это паркет.

Рисовать на нем пентаграммы старшая сестра запретила ретивой поклоннице темных ритуалов под страхом изгнания из неё бесов при помощи скалки, оставшейся ещё от прабабки, баронессы в каком-то там поколении. Это единственное что от неё осталось, ну кроме второй фамилии. Магрейт. Чему Яна почему-то совсем не была рада.