Киноповести

– Что же теперь делать-то? Ограбил нищих – ни стыда, ни совести, теперь хватай меня, догоняй этих нищих и отдавай обратно. – Валя насмешливо и недобро, прищурила глаза. – А как же?

Иван остановился перед ней. Тоже резковато заговорил:

– А усмешка вот эта… она ни к чему! Больно мне, ты можешь понять?

– Нет, не могу. Ты куда приехал-то? К нищим, к темным… И хочешь, чтобы его тут понимали. Не поймем мы.

– Ну и к черту все! – Иван обозлился. – И нечего толковать. Вас, я вижу, не тронь здесь: «Мы темные, такие-сякие»…

– Да не мы, а ты нас сюда жалеть-то приехал, болеть за нас.

– Значит, уехать надо!

– Уезжай, правильно. А то мы тут с жалобами полезли со всех сторон… с любовью. Обрадовались.

– Перестань так говорить! – резко сказал Иван. – Если не понимаешь, слушай, что другие говорят.

– Вот теперь понятно. – Валя встала, подошла к рукомойнику, сполоснула руки, вытерла их… И вышла.

Иван сел к столу, склонился на руки… Болезненно сморщился, скрипнул зубами.

– Ммх…

Встал, начал ходить.

Сеня пришел на берег родной своей бурной реки.

Река здесь врывалась в теснину, кипела, катила крутую волну. Купались в ней редко – холодно и опасно.

Неподалеку от деревни находился санаторий – белел издали поместьем.

Дул ветерок, похоже, нагоняло дождя. Река была вовсе неприветлива…

На берегу собрались туристы, отдыхающие… Смотрели на реку, бросали ей в рассерженную морду палки. Кто-то, глядя на эти палки, обнаружил такую закономерность:

– Смотри, чем дальше палка от берега, тем дольше ее не выбрасывает.

– Да.

– Простите, сэр, – это велосипед.

– Почему?

– Это давно известно. Корабли в шторм стараются уйти подальше от берега.

– Я думал не о законе как таковом, а о том, что это… похоже на людей.

– ??

– Сильные идут дальше. В результате: в шторм… в житейский, так сказать, шторм выживают наиболее сильные – кто дальше отгребется.

– Это слишком умно…

– Это слишком неверно, чтобы быть умным.

– Почему?

– Вопрос: как оказаться подальше от берега?

– Я же и говорю: наиболее сильные…

– А может быть, так: наиболее хитрые?

– Это другое дело. Возможно…

– Ничего не другое. Есть задача: как выжить в житейский шторм? И есть решение ее: выживают наиболее «легкие» – любой ценой. Можно за баркас зацепиться…

– Это по чьему-то опыту, что ли?

– По опыту сильных.

– Я имел в виду другую силу – настоящую.

– Важен результат…

В этот момент Сеня появился на берегу.

– Освежиться, что ли, малость! – сказал он.

– Куда вы? – удивились очкарики. – Вы же простынете! Вода – пять градусов.

– Простынете…

Сенька даже не посмотрел на очкариков. (Там была девушка среди них, Сеня на них на всех обиделся.) Снял рубаху, штаны… Поднял большой камень, покидал с руки на руку – для разминки. Бросил камень, сделал несколько приседаний и похромал волнам навстречу. Очкарики смотрели на него.

– Остановите его, он же захлебнется! – вырвалось у девушки. (Девушка еще и в штанах, черт бы их побрал с этими штанами. Моду взяли!)

– Здешний, наверно.

– По-моему, он к своим тридцати шести добавил еще сорок градусов.

Сенька взмахнул руками, крикнул.

– Эх, роднуля! – И нырнул в «набежавшую волну». И поплыл. Плыл саженками, красиво, пожалуй, слишком красиво – нерасчетливо. Плыл и плыл, орал, когда на него катилась волна:

– Давай!

Подныривал под волну, выскакивал и опять орал:

– Хорошо! Давай еще!..

– Сибиряк, – сказали на берегу. – Все нипочем.

– Верных семьдесят шесть градусов.

– Давай! – орал Сеня. – Роднуля!

Но тут «роднуля» подмахнула высокую крутую волну… Сеня хлебнул раз, другой, закашлялся… А «роднуля» все накатывала, все била наглеца. Сеня закрутился на месте, стараясь высунуть голову повыше. «Роднуля» била и била его холодными мягкими лапами, толкала вглубь…

– …сы-ы! – донеслось на берег. – Тру-у-сы спали-и!.. Тону!

Очкарики заволновались.

– Он серьезно, что ли?

– Он же тонет, ребята!

– Э-эй! Ты серьезно, что ли?!

– Да, серьезно, какого черта!..

– …у-у, – орал Сенька. Он серьезно тонул. Видно было, как он опять хлебнул… Скрылся под водой, но опять выкарабкался. Но больше уже не орал.

– Лодку! Лодку!.. – забегали на берегу. – Эй, держись!

Побежали к лодке, что лежала метрах в ста отсюда и далеко от воды. Но кто-то разглядел:

– Она примкнута к коряге.

– Черт, утонет ведь! Еще хлебнет пару раз…

– Ребята, ну что же вы?! – чуть не плакала девушка в штанишках.

Голова Сеньки поплавком качалась в волнах, скрывалась из виду, опять появлялась… И руками он теперь взмахивал реже.

– Ребята, ну что вы?!

Двое очкариков начали торопливо сбрасывать с себя одежду. Вот скинул один, прыгнул в воду, ойкнул и сильно погреб к Сеньке. И второй прыгнул в воду и стал догонять первого.

– Эй, держись! Держи-ись! – кричала девушка и махала зачем-то руками. – Ребята, они успеют?

– Успеют.

– Вот фраер-то!..

– Зачем он полез-то!

– Семьдесят шесть градусов, Николай верно говорил.

– Трепач-то!.. Хоть бы успели.

– Мне эти сильные!.. Сибиряки. Куда полез? Зачем?

– Ребята, успеют или нет? Где он, ребята?..

Ребята только-только успели: поймали Сеню за волосы и погребли к берегу.