Киносъёмки

Пока Розамунд рассказывала, все трое успели подняться на второй этаж. Стены, мимо которых они шли, были расписаны то под лес, то под пещеру, то под галерею замка с колоннами, а на светлом полу лежали квадраты желтого, голубого, красного света, падавшего сквозь витражи. Наконе Розамунд остановилась перед тяжелой дверью, обрамленной рисунком в виде арки из деревьев, которые сплелись ветвями, и набрала на блок-замке слово «кольцо».

— Эту дверь я закрывала сама, — сказала она. — Никто даже не уследил.

За дверью оказалась вполне современная фотолаборатория, которая, видимо, служила еще и студией звукозаписи, так как в углу стоял синтезатор, а стены помещения были обиты звукоизолирующим пластиком.

— Входите и будьте как дома, — пригласила Розамунд Ариэль и Нелдора. — Значит, как договорились, в три часа в Гондорском зале. Помните, где он находится?

— Помним, — ответила Ариэль. — На первом этаже, коричневая дверь с желтой росписью.

— Как только все будет готово, я подам вам знак, — Розамунд пропустила в щель между дверью и косяком длинный красный шнурок. — Видите, снаружи виден только кончик, а весь шнур у вас. Следите за ним. Когда все соберутся, я его выдерну через щель. Не забудьте закрыться изнутри. И еще, хотя снаружи вас и не должно быть слышно, все же старайтесь не очень шуметь. Ну, я побежала, и да хранят вас Валары!

— Аналогично, — произнесла Ариэль, закрывая дверь и набирая на блок-замке слово «хоббит».

— Не боитесь, прекрасная Королева? — спросил Нелдор, когда она с ногами уселась в кресло рядом с ним.

— Побаиваюсь, — честно призналась Ариэль. — Но у нас есть шесть часов на то, чтобы прийти в должный вид, и к назначенному времени я буду уже совсем в норме.

— Это наше испытание, — спокойно сказал Нелдор. — Если нам удастся заставить здешний народ нам поверить — наш фильм получится.

Ариэль откинулась на спинку кресла и вдруг звонко и весело запела:

Где-то на Средиземье
Снова идет война,
Снова кипит сраженье
И в крови луна.
А бедный простой Хранитель
Шастает по горам
Следом назгул несется
Как хмельной баран…

Простые слова и незатейливый мотив, бывший чуть ли не ровесником самой книги… Нелдор с восхищением смотрел на Ариэль, а той, казалось, море было по колено.

Кто-то нас догоняет,
Что ж ты, приятель, сник?
Пусть он себе стреляет,
Я уже привык.
Скоро и ты привыкнешь
Стрел не пускать в кефир
Что же поделать, если
Так устроен мир?

Да, несмотря на свою победоносную красоту, несмотря на идеальность и абсолютную предсказуемость, Ариэль всегда оставалась дочерью Аськи Кореневой, ни при каких обстоятельствах не теряя своего чуточку нахального оптимизма.

Может, сильнее правда,
Может, сильнее ложь
Голову отломают
Раньше, чем поймешь,
Орка стрела достанет
Или эльфийский меч,
Только вдруг пусто станет
Меж широких плеч!

Допев песенку, Ариэль потянулась к сумке и рванула молнию.

— Давай одеваться, — сказала она. — Нам надо привыкнуть к этим вещам…

…В три часа почти все были в сборе. Во главе стола, за которым обычно пили чай, если на нем не лежало игровое барахло, уселся сам Мусий Раздолбай — крепкий и, как ни странно, светловолосый тип лет тридцати. Время от времени он бросал грозные взгляды в сторону подоконника, на котором устроились девчонки из "партии серых". Рядом с Мусием сидела его свита: Лео Кортинелли, который на Играх был королем Харада, Лешка Чернов Саруман — и рыжая Галька.

У стены с изображением Стража Цитадели стояли близнецы Лютиэнна (Люда) и Галадриэль (Лада) — поклонницы Толкиена в третьем поколении которые о чем-то нервно перешептывались с Демиквеном (в миру Димка Невзоров). Остальные члены клуба, числом около восьмидесяти человек, сидели где попало: на выступе стены, на стоящих в беспорядке стульях, на брошенных щитах и просто на полу. Короче, теснота была порядочная. Последней в Гондорский зал вбежала Луинэль, на бегу заталкивая в карман комбинезона красный шнурок. Она окинула зал взглядом и присоединилась к близнецам и Демиквену. В этот момент Мусий взглянул на часы.

— Без одной минуты три, — сказал он многозначительно. — Если через три минуты ничего не произойдет…

И тут у входа в зал раздался негромкий, но твердый голос девушки:

— Гондор и Нуменор! Приветствуем вас, друзья!