Читаем Киноспекуляции полностью

«Говорят, что Джим Браун не умеет играть. А я говорю, что хожу на фильмы Джона Брауна не затем, чтобы увидеть хорошую игру. Если я захочу увидеть хорошую игру, пойду на Марлона Брандо. А на фильмы Джона Брауна я хожу, чтобы увидеть, как Джим выбрасывает какого-нибудь гондона в окно».

Флойд – о «100 ружьях»:

«Идешь в кино, чтобы посмотреть, как Джим Браун трахает Рэкел Уэлч. Но сука Бёрт Рейнолдс крадет весь фильм».

Флойд – о Сидни Пуатье:

«Сидни Пуатье – хороший актер. Но он слишком долго играл всех этих паинек из „Клочка синевы“. Теперь я понимаю: ему пришлось играть эти роли, чтобы другие гондоны смогли сыграть другие роли. Но он застрял там слишком надолго. Поэтому когда видишь его в „Баке и Проповеднике“, то сидишь и думаешь: что, теперь и ты туда же? Нет, чувак, ты слишком долго играл совсем другое. Не надо мне тут корчить Джима Брауна, ты не такой. Ты тот гондон из „Смотри, кто пришел на ужин“»[125].

Флойд – о Билле Косби:

«Билл Косби ни разу не играл хорошо после „Я – шпион“. Да и там Косби в подметки не годится Калпу».

Флойд – о Чарльзе Бронсоне:

«Я пойду на любой фильм с Чарльзом Бронсоном, потому что знаю: Бронсон не подведет».

Пять любимых актеров Флойда

1. Марлон Брандо

2. Джордж К. Скотт

3. Питер О’Тул

4. Чарльз Бронсон

5. Уильям Маршалл

Флойд – об Уильяме Маршалле:

«Величайший шекспировский актер в Америке. У него такой великолепный голос, что ему давали дублировать белых чуваков. Он сыграл „Блакулу“. Я ничего не хочу сказать, он там хорош – без него фильм был бы полным дерьмом. Но он лучше, чем сраный Блакула. На это говно он подписался, чтобы сделать себе имя».

Позднее, когда я видел Уильяма Маршалла в роли Короля мультиков в сериале «Домик Пи-Ви», я все время вспоминал Флойда.

Флойду нравился Ричард Прайор в кино, но он не считал его актером. «Он комик, а никакой не актер. Для комика он неплохо справляется, но он не актер».

Зато к Гарри Белафонте он относился очень серьезно. Особенно в характерных ролях – в фильмах «Бак и Проповедник», «Субботний вечер на окраине» и «Ангел Левин», который он особенно любил.

В пяти его любимых фильмах играли трое его любимых актеров (на самом деле именно поэтому эти фильмы были его любимыми).

Пять лучших фильмов по мнению Флойда

1. «Крестный отец» (вне конкуренции)

2. «Лев зимой»

3. «Пэттон»

4. «Пандора и Летучий голландец»

5. «Клуни Браун» (да, в пятерку Флойда затесался фильм Любича. Хотя я уверен, что Флойд даже не знал Любича по имени. Впрочем, думаю, Эрнст счел бы это за комплимент).

За этот год (1978-й и кусочек 1979-го) мы с Флойдом посмотрели много фильмов. И в кинотеатрах, и на платном телеканале On-TV.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 мифов о Берии. Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917-1941
100 мифов о Берии. Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917-1941

Само имя — БЕРИЯ — до сих пор воспринимается в общественном сознании России как особый символ-синоним жестокого, кровавого монстра, только и способного что на самые злодейские преступления. Все убеждены в том, что это был только кровавый палач и злобный интриган, нанесший колоссальный ущерб СССР. Но так ли это? Насколько обоснованна такая, фактически монопольно господствующая в общественном сознании точка зрения? Как сложился столь негативный образ человека, который всю свою сознательную жизнь посвятил созданию и укреплению СССР, результатами деятельности которого Россия пользуется до сих пор?Ответы на эти и многие другие вопросы, связанные с жизнью и деятельностью Лаврентия Павловича Берии, читатели найдут в состоящем из двух книг новом проекте известного историка Арсена Мартиросяна — «100 мифов о Берии».В первой книге охватывается период жизни и деятельности Л.П. Берии с 1917 по 1941 год, во второй книге «От славы к проклятиям» — с 22 июня 1941 года по 26 июня 1953 года.

Арсен Беникович Мартиросян

Биографии и Мемуары / Политика / Образование и наука / Документальное
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное