Киносценарии и повести

- Кто же вас так обидел?! Если, не дай Бог, кто из наших!.. Дружба с прессой - краеугольный, так сказать, камень!

- Официальную жалобу, - перебила Алина жестко. - Зарегистрированную. Видала я эти! начальственные нагоняи в присутствии посетителя. - Протянула требовательную руку: - Два листа бумаги, пожалуйста. И копирку. Единственная, знаете, защита от случайно затерявшихся бумаг!

Аладдин, вызывая своего джинна, тер лампу - полковник, вызывая своего, жал кнопку.

- Да послала, послала я за пырожными за вашими! - сунула секретарша голову в дверной проем.

- Принесите! барышне два листа бумаги. И один - копирки.

- Чего? - сказала секретарша так презрительно, что полковник просто вынужден был прикрикнуть:

- Того!

Секретарша пожала плечами.

- Там Пылыпэнко торчит.

- Вот пусть Пилипенко бумагу с копиркой и захватит. Только бумаги четыре листа. Третий и четвертый - мне.

Ждали Пилипенко недолго, но молчали при этом так упорно, что воздух, казалось, начал искрить, потрескивать.

- Товарышш полковнык! По вашему приказанию! - явился, наконец, белобрысый, никак не умея распределить между двумя руками отдание чести, удержание алининых прав и ключей и бумаги с копиркою.

- Садись, Пилипенко, садись. Этот?

Алина опустила глаза не просто утвердительно, а и потому еще, что, непонятно отчего, стало ей чуть неловко.

- Давайте начнем с его заявления, - предложил белый полковник. - Может, тогда в вашем и надобность отпадет. Сэкономим время. И нервы. Пиши, Пилипенко. Возьми вон ручку! Под копирку пиши. Начальнику Управления Внутренних Дел полковнику! Ну, шапку ты знаешь. Рапорт. Написал? Ввиду полной моей неспособности осознать, что милиция служит гражданам!

Пилипенко попытался возмущенно-оправдательно приподняться из-за стола, но полковник тоном тут же его и усадил обратно:

- !милиция служит гражданам, а не граждане предоставлены в распоряжение милиции в целях удовлетворения жажды власти работников последней!

- Но вы ж сами, товарышш полковнык!.. - привстал-таки белобрысый мент, едва разобрался в смысле того, что ему издевательски надиктовали.

- Пиши! - прикрикнул хозяин кабинета. - Прошу уволить меня из рядов!

- Оставьте, оставьте его, полковник! - чувство неловкости все нарастало в Алине и, наконец, дошло до предела. - Пусть вернет права и ключи. И велите там знак повесить! Я понимаю, только нельзя же без знака.

- Слыхал, Пилипенко? Верни гражданке ключи и документы.

Пилипенко вернул.

- И иди. И богу молись. И если там что в машине пропало!

- Ды товарышш полковнык!..

- Иди-иди, кому сказано?!

Пилипенко исчез с пошатнувшейся в душе верою в мировую справедливость.

- Что ж вы? - не скрывая иронии, поглядел полковник на Алину. - Жалко стало? А я-то думал - вы и вправду женщина твердая и принципиальная.

- Разве он виноват? - отчего-то покраснела, что с ней случалось совсем не часто, Алина.

- А кто? Может, я? Или капитан Мазепа? Или Пуго, Борис Карлович? Полковник насладился эффектной паузой и тяжко вздохнул: - То-то и оно! Непростая ситуация! Ох, непростая! Потому я и решился вас пригласить! Смиренно, так сказать, возопить о помощи!

- Давайте, полковник, договоримся раз-навсегда, - попыталась Алина за жесткостью скрыть смущение. - Каждый занимается исключительно своей работой. От добровольных помощников!

- Господи! - вздохнул полковник. - Как же вы против нас предубеждены! Всякое мое слово готовы толковать в худшем для меня смысле. Ладно-ладно, не стану пока рассеивать. Давайте повернем вопрос так: вы окончили три курса юридического!

- Когда это было! - отмахнулась Алина.

- Кокетничаете, да? - с грузинским акцентом процитировал полковник побитый молью анекдот.

Алина впервые за последние полчаса улыбнулась.

- Вы известный не только у нас в городе, - продолжил полковник, - но и в стране журналист. Ваша последняя статья в "Огоньке"!

- Хорошо-хорошо! Вы уже зареклись делать дамам комплименты.

- Словом, мы хотим дать вам возможность как угодно подробно ознакомиться с нашей работой, допустить вас до самых, так сказать, последних наших секретов!

- Так уж и до последних? - усомнилась Алина, хоть глаза у нее несколько и разгорелись.

- Последних, - ответил полковник, честно глядя в разгоревшиеся эти глаза.

- Бойтесь данайцев, дары приносящих! - продекламировала журналистка.

- Хи-итрая! - погрозил полковник пальчиком. - Ничего от нее не скроешь. Ну есть, есть у нас в этом свой интерес! Который, впрочем, нимало не ущемит вашу независимость. У нас и впрямь масса бездарностей, непрофессионалов. Мы и впрямь заслужили самые серьезные нарекания. Так вот: единственное условие, которое я хотел бы вам поставить: вы будете писать про работу самого талантливого, самого порядочного нашего сыщика. Это вовсе не показуха! Почему, скажем, литературоведы исследуют творчество Толстого или Блока чаще, чем творчество писателя Пупкина? А вы, журналисты, все норовите наоборот!

- И кто же у вас этот самый! Толстой?

- Напрасно иронизируете.

- Талантливый, но, главное - порядочный!