Киносценарии и повести

- Но, поверьте, только мечта, юношеская мечта. И в поле зрения я вас не держал, и не охотился, не выслеживал. Так что нынешняя встреча - результат чистой слу-чай-нос-ти. Печальной для вас, однако, ведущей! как бы слово-то подобрать? Не подсобите? Вроде нехорошо сказать по-русски: к помудрению? Вот! - нашел, наконец, Человечек. - К покаянию!

Судя по тому, как долго и подробно, чтоб не сказать сладострастно, вел Молодой Человек Благородного Карася в кабинет Товарища Майора коридорами и лестницами Учреждения, распоряжение помурыжить выполнял творчески и с любовью. Когда совершенно обосравшийся Карась уселся, наконец, на стул в том самом небольшом кабинетике, от благородного негодования не осталось уже и следа.

- Ну! - сказал Товарищ Майор жестко и нетерпеливо. - Чем обязаны счастьем видеть вас здесь?!

- Насколько мне известно, - начал Благородный Карась, - полковник Картошкин, Иннокентий Всеволодович, уволен в отставку, - и, не дождавшись от Товарища Майора ни подтверждения этой сентенции, ни опровержения, словом, никакой человеческой реакции, которая самим фактом своего существования могла уже как-никак подбодрить, вынужденно продолжил: Однако, он завладел совершенно секретными документами и использует их в личных целях.

- Ну уж секретными, - с подчеркнутым пренебрежением высказался Товарищ Майор. - Доносы! - и долгим спокойным взглядом посмотрел на Карася. - Это, кажется, ваша статья? - извлек из ящика стола толстый журнал и безошибочно раскрыл на нужной странице. - Вы так блистательно разоблачили наши безнравственные методы! да и не вы один. Нам просто бессмысленно теперь скрывать, что мы пользуемся доносительством. А если секретные в том смысле, что раскрывают доносчиков! Так ведь революционный процесс идет, перестройка. Многим приходится несладко, тому же полковнику Картошкину. Лес, как говорится, рубят!

- И все-таки, - не без робости встрял Карась, - мне казалось, что без серьезной необходимости!

- Нет-нет-нет! - решительнейшим образом перебил товарищ Майор. - Никак невозможно! Вот ведь! - углубился в журнальную статейку - !сами пишете: "недопустимо, чтобы Комитет государственной безопасности занимался чем-либо, кроме наших внешних противников, а избыток освободившихся сил, коли уж никак не в состоянии сократить, обратил на борьбу с мафией и коррупцией". Так что обращайтесь в суд, что ли. Или я не знаю! в милицию. В ЖЭК!

- Отлично! - вскочил оскорбленный Карась. - Благодарю вас! Я получил! исчерпывающий ответ. Особенно насчет ЖЭКа.

- Что вы, не за что, - отзывчиво отозвался Товарищ Майор. - Это наш долг.

Благородный Карась требовательно протянул руку и на наивно-вопросительный взгляд Товарища Майора пояснил:

- Пропуск! Могу я, в конце концов, выбраться из этого! здания?!

- А-а-а! - обрадовался, что понял, Товарищ Майор. - В конце концов разумеется. Какие могут быть разговоры! И пропуск вам выпишем. Только предварительно зафиксируйте, пожалуйста, смысл заявления, с которым вы сюда приходили. Собственноручно! - и подвинул по столу лист бумаги и шариковый, за тридцать пять копеек, карандашик.

- Это что, - вопросил Благородный Карась, - обязательно?

- А как же! Поднимут очередную шумиху, кампанию. А у меня вот оно ваше собственноручное. Да и перед начальством отчитаться: как-никак, а минут десять служебного времени вы у меня отняли.

- Понимаю! - протянул Карась. - И в противном случае - не выпустите.

- Отчего же, - возразил Товарищ Майор. - Выпустим и в противном. Рано или поздно - непременно выпустим. Согласуем с начальством!

Благородный Карась, оценив в полной мере "рано или поздно", покорно вернулся к столу и взял карандашик.

- Только будьте ласковы, без общих фраз. Как вы это! - кивнул Товарищ Майор на журнал, - умеете. Изложите: что, почему, зачем. Чем вас лично затронуло! Да, впрочем, вы понимаете, о чем я говорю!

- Вы вот так презрительно на меня смотрите, Иннокентий Всеволодович, - не отрываясь от разбора бумаг, продолжал Человечек, но тут вошел в помещение Некто, зашептал Человечку на ухо. Тот покивал понимающе, а впитав информацию, с благодарностью гостя отпустил: - Спасибо, спасибо, милый. Все правильно.

Милый исчез. Человечек помурлыкал с минутку под нос невнятный мотивчик, после чего снова отнесся к глухо, принципиально молчащему Полковнику: