Кинозвезды. Плата за успех

Самой примечательной работой Ингрид Бергман в 70-х годах стал фильм «Осенняя соната» (1978), Бергман давно хотел снять в своих фильмах свою знаменитую однофамилицу и вот, наконец, идея осуществилась. Они встретились в Норвегии, где снималась картина. Съемочная группа была небольшая: человек пятнадцать, в основном женщины, и женщины, обожавшие Ингмара Бергмана, считавшие его гением. Примечательно, что одну из главных ролей в фильме исполняла бывшая жена режиссера Лив Ульман, а еще одна экс-жена, пианистка Иби Ларетей за кадром играла на пианино. Ингрид Бергман внесла в эту сплоченную группу явный диссонанс, сходу заявив, что сценарий длинный и скучный. Запахло конфликтом. Размолвку и ссору еле удалось замять, хотя поначалу было очень горячо. Ингмар Бергман кричал на Ингрид, что она — голливудская дива 40-х годов и там навсегда и останется. Ингрид, в свою очередь, заявила, что готова надавать Ингмару по физиономии, если он не объяснит ей, что значит та или иная сцена в сценарии. В итоге оказалось, что придирки Ингрид были вполне справедливы, она очень точно чувствовала, что надо делать и как надо играть для кино. Недаром кто-то сказал про нее: «Ингрид повенчана с камерой, и камера ее любит».

По выходе «Осенней сонаты» Ингмар Бергман остался недоволен тем, что сделал, однако спустя годы фильм был признан шедевром во всем мире.

В последние годы Ингрид Бергман тяжело болела, страдала из-за рака груди. Последняя работа оказалась символической: телефильм «Женщина по имени Голда» (1982), где она играла Голду Меир, героиню, сраженную смертельным недугом, но сумевшую не сломаться и выстоять до конца с гордо поднятой головой. Фактически, Ингрид Бергман в той работе играла самое себя. Так часто бывает у актеров: жизнь и искусство соединяются в мистическое целое. Ингрид мастерски сыграла свой уход…

Ингрид Бергман умерла 29 августа 1982 года в Лондоне, в день своего 67-летия. Каждый день она приходила на набережную Темзы и садилась на одну из лавочек, чтобы понежиться в теплых лучах осеннего солнца.

Осенняя соната завершилась. Лиловеющие сумерки погасли…

Я начал со строк Игоря Северянина, ими и закончу. Из стихотворения «Будь спокойна»:

Ты ведь осень моя ароматная,
Нежно-грустная, необходимая…

Ингрид Бергман удалось увидеть первые киноуспехи своей дочери Изабеллы Росселлини. Изабелла такая же красивая, как мать, но в ней, к сожалению, нет того, что было в Ингрид Бергман: удивительного и привлекательного шарма, особой женственности и чувственности, короче, кинематографической харизмы. А о психологической глубине и вовсе умолчу. Все современные дивы, как правило, плавают по поверхности киновод и не рискуют нырять в глубину…

ДИНАСТИЯ ДУГЛАС Керк и Майкл Дуглас

Актерские династии — явление распространенное, старое.

Из наших актеров последнего времени достаточно упомянуть отца и сына Ефремовых, династию Янковских, Никиту Михалкова и его дочь Анну, Маргариту Терехову и ее дочь, и других. Есть актерские династии и на Западе. Наиболее яркая — отец и сын Дугласы. «Майкл много лет был только сыном великого Керка Дугласа, — заявил звездный ветеран Голливуда, — теперь я — отец великого Майкла Дугласа». Отец и сын Дугласы взяли почти недосягаемую высоту.

Горькое начало

Начнем с того, что Керк Дуглас — это Ицхак Данилович, по отцу еврей, по матери украинец. Его родители жили в деревеньке под Могилевом, перебиваясь, как говорится, с хлеба на квас. В поисках лучшей доли перебрались в Польшу, а оттуда в 1908 году в Соединенные Штаты и поселились в городке Амстердам (штат Нью-Йорк). Здесь родители поменяли фамилию на Демски и имена: Гершель стал Хэрри, а Брина — Бертой. 9 декабря 1916 года у них родился мальчик Ицхак. Позднее он сменил имя и фамилию на более звучные — Керк Дуглас.

Надежды отца на лучшую долю не оправдались. Дальше профессии старьевщика (да профессия ли это?) он не пошел и едва сводил концы с концами, чтобы прокормить немалую семью: один сын и шестеро дочерей. Поэтому детство Керка Дугласа было горьким. Вспоминая прошлое, он говорил: «Я происхожу из таких низов общества, что мне просто ничего другого не оставалось, как карабкаться наверх. Иногда мне казалось, что нужно постоянно ощущать голод, чтобы добиться успеха. Потому что другого выбора у человека нет».