Кинтарский Марафон

Модра была потрясена пришедшими к ней чужими воспоминаниями, так же потрясена, как той ночью, когда они сидели в госпитале — когда Триса доставили туда с пулей в голове, и они ждали о нем известий.

— Дарквист спросил, чем отличаются Хранители от Кинтара, — заметил один из демонов. — Цимоль ответил, что это несущественно. Мы же полагаем, что это очень важно. Историю пишут победители, именно они описывают своих врагов тем, кто придет вслед за ними. Независимо от того, что вы сами думаете о нас, мы считаем, что отличаемся от Хранителей, и это не субъективное мнение, а исторический факт.

— Для меня это значит только, что обе ваши расы — мерзость, — сказала Криша. — Как если бы насильник считал себя лучше убийцы.

— Мы согласны, что степень различия — вещь субъективная, — ответил демон. — И тем не менее, вы должны понимать, что единственным фактором, хоть как-то объединявшим четыре Изначальных Расы, была сама возможность легко отличить одних от других. Миколи, как вы их называете, всегда были паразитическими существами, уничтожавшими способности своих носителей думать, стиравшими их память — по сути, убивавшими их, оставляя живым и здоровым лишь тело. Лишь убивая, могут они размножаться. Те, кого называют Хранителями, машиноподобны и не имеют эмоций, свойственных остальным. Их стихия — холодная, эффективная логика, и если целые миры должны умереть от голода для поддержания равновесия в целом, то так и будет. Им нравится беспорядок, хаос, они любят рисковать, управляя издалека, потому что только так они могут ощутить что-то наподобие эмоций, а они нуждаются в них и жаждут их так же, как наркоманы наркотиков. Но им годятся лишь коллективные переживания, они питаются ими, поддерживая порядок в частях своей империи так, чтобы те могли выжить и были сравнительно благополучны. Таким образом, из их плюс-минус тридцати триллионов лишь пять процентов имеют то, что технологии, которыми они обладают, позволили бы иметь всем. Эти пять процентов — элита.