Кинтарский Марафон

— Тебе не стоит волноваться, священник, — проговорил он. — Я не намерен давать тебе того, чего ты жаждешь более всего — возможности получить венец мученика в борьбе с нами. И я не буду изводить тебя кошмарными видениями. Боюсь, раз испытав их в Городе, ты просто предпочтешь приказать себе умереть. Нет, я желаю этого не более, чем распять тебя на кресте, прямом или перевернутом. Ну, ты понимаешь, разумеется.

Джимми вздохнул.

— Да, думаю, что понимаю. И я также полагаю, что, поскольку с мученичеством не вышло, мне рано умирать, пока я не выясню, зачем, во имя всего святого, я оказался здесь — да еще в одежде, похожей на миколианский скафандр.

— Это-то меня и беспокоит. Равно как и то, что ты вообще здесь Очутился. Для чего? Чего вы двое надеялись достичь? Или, может быть, вас здесь больше, чем двое? Из Города ушло шестеро.

— Ты лучше знаешь мое сознание, чем я сам. Скажи мне об этом сам.

Он почувствовал, что ему в бок что-то упирается, и почти бессознательно сунул руку в карман, чтобы проверить, что это такое. Удивленный не меньше демона, он вытащил из кармана крест. Князь демонов расхохотался.

— Ты полагаешь, что этот бесполезный кусок металла может как-то на меня повлиять? Даже если его поддерживает искренняя вера, он все равно не способен создать мне серьезных проблем.

Уже само это замечание вернуло Джимми уверенность. Он сжал крест и начал читать молитву изгнания бесов.

— Брось, брось, Маккрей! Я же ни в кого не вселялся! Я — здесь! Мы оба здесь, в материальном, а отнюдь не в сверхъестественном виде!

И все же Джимми чувствовал, что твари немного не по себе, и даже если эффект был сравним хотя бы с изжогой, это уже было кое-что.

Демон подошел и взял крест. Раздался шипящий звук, словно капля воды упала на раскаленную сковороду, но демон не обратил внимания на боль. Он взял крест и взглянул на него, забавляясь.

— Ты потерял почти всю свою веру, Маккрей, а тех крох, что ты собрал по пути, слишком мало. Ты уже видел вполне достаточно, чтобы понять, как все устроено. Все дело в геометрии, математике и физике, пришедших из иного мира. В действительности никакой магии нет. И никогда не было. Ты слишком умен, чтобы не понимать, что те чувства, что еще сохранились в тебе, — всего лишь остатки прежнего воспитания. Ты священник церкви неудачников, поклонников смерти и мучения, практикующих ритуальный каннибализм, но тем не менее приходящих в ужас от моих гастрономических пристрастий. Крошечная, затерянная религия, отколовшаяся от еще более мелкой и редкой. — Демон презрительно вернул ему крест.

Джимми Маккрей улыбнулся.

— Ты, конечно, прав, — во всяком случае, в чем-то. Но то, что я смог заглянуть за завесу и обнаружил за ней иной, высший космос, ничего не опровергает. Наоборот, подтверждает! А то, что моя Церковь жива до сих пор, несмотря ни на что, просто обязывает меня верить в чудеса.

Его логика рассердила князя.