Кинжал-22 (ЛП)

Я нанес сетку координат на спутниковые снимки, отображаемые на мониторе моего ноутбука. Сетка поместила маленький значок цели на территорию примерно в двухстах метрах прямо к западу от того места, где раньше стояло Двухэтажное здание. Юрий знал, что эта бомба упадет очень близко к ним. Он также знал, что я был в лучшем положении, чтобы пересчитать сетку, используя программу PSS-SOF (precision strike suite, special operations forces) на моем компьютере.

Все двумерные карты и изображения по своей сути содержат определенное количество ошибок. Больше всего преобладает высота — это неизбежно. Используя программу PSS-SOF, я смог более точно определить местоположение и высоту цели, что обеспечило более безопасный и точный удар по земле.

Мне потребовалось около двух минут, чтобы переработать десятизначные координаты и передать их ему обратно в формате широты и долготы.

Я слушал, как Юрий связывался по радио с самолетом, и ждал повторного считывания координат, чтобы убедиться, что они совпадают. Возможно, Юрий и был тем, кто вызывал авиацию и давал разрешение на сброс бомб, но я был тем, кто сгенерировал координаты, которые вводились в бомбу. Если бы это было неправильно, то это была бы скорее моя вина.

JTAC присматривали друг за другом, потому что все мы знали, что трагедия была всего в одном шаге от контроля. И в мире несовершенства мы должны были быть идеальными каждый раз.

— Перечитано правильно - сказал Юрий.

— Чувак 1-1, захожу.

Услышав это, я схватил свой портативный радиоприемник с зарядной станции и выбежал за дверь в ТОЦ.

Я хотел увидеть результат. Мне нужно было это увидеть. Эта бомба, попавшая в цель, означала конец присутствия талибов в Данех Пасабе. Оставшиеся боевики были зажаты в здании, и у F-15 была высокоточная система наведения.

Вот и все.

Я обошел вокруг транспортного контейнера и вскарабкался на его борт, чтобы лучше видеть. Стоя на нем, я едва мог что-либо разглядеть за многочисленными рядами пышных деревьев, которые лежали между ПОБ и местом удара. Я не мог видеть строение, но все равно смог бы увидеть, взорвалась ли бомба в нужной близости.

Воздух позднего утра был горячим и душным. Местность медленно поджаривалась под тонким покровом облаков, достаточно плотным, чтобы закрывать вид на землю с камеры самолета, но достаточно прозрачным, чтобы пропускать солнечное тепло, вызывая парниковый эффект в долине.

Я стоял и наблюдал. Ждал вызова от уже приближающегося самолета.

Поскольку наземные силы находились так близко к координатам цели, менее чем в двухстах метрах, Юрий принял решение использовать GBU-38, пятисотфунтовый JDAM с задержкой в 0,05 миллисекунды. У него было бы как раз достаточное количество задержки и взрывчатки, чтобы пробить плотную глинобитную крышу и взорвать здание изнутри.

— Чувак 1-1, захожу с севера.

— Чувак 1-1, огонь разрешен.

Гул быстро летящего самолета сотряс небо над ПОБ, за которым вскоре последовал большой поднимающийся столб дыма на юге. Несколько секунд спустя громкий хлопок взрыва донесся до нас с севера. Приветствия и крики были слышны со всего ПОБ, поскольку зрители всех национальностей наблюдали за происходящим со стен по всему периметру.

— Попадание - крикнул Юрий, сообщив пилоту, что бомба попала туда, куда и предназначалась.

Бомба JDAM пробила насквозь центр одноэтажного здания и взорвалась внутри. Взрывной волной снесло все четыре стены и обрушило крышу, которая была почти полностью цела. Последние оставшиеся бойцы были мертвы — либо испарились, либо раздавлены, либо и то и другое вместе.

(Любезно предоставлено Робертом Чиквара, архив Бала Мургаб)

И тотчас же же вся стрельба прекратилась.

Наземные силы вновь появились из-за укрытий и медленно покрались на территорию комплекса, чтобы осмотреть разрушения. Все, что осталось - это большой кусок крыши, дым и сильный запах взрывчатки, который для бойцов подобен эндорфину.

Рухнувшее сооружение ознаменовало окончание боя, который начался 6 апреля. Но это также ознаменовало конец командной ячейки талибов в Бала-Мургабе. Мулла Джайлан, возможно, все еще был жив, но у него там больше не было власти. Его отряд верных бойцов был практически уничтожен, его высшее руководство убито или рассеяно.

Он был совсем один.

Пастух, у которого нет стада.

Еще хуже для него были слухи, которые уже распространились повсюду о его сокрушительном поражении, его трусости и отказе вернуться, чтобы сражаться и умереть вместе со своими людьми. Мулла Джайлан не смог никого убедить помочь ему вернуть Данех Пасаб, никто добровольно не шел умирать. Этот трусливый шаг имел серьезные последствия в иерархии «Талибана» в регионе. Нам просто нужно было бы подождать и посмотреть, как теневой губернатор провинции Бадгис от талибов отнесется к мулле Джайлану и его широко разрекламированному провалу.