Кинжал-22 (ЛП)

Вскоре мы пришли к пониманию, что то же самое верно и в отношении информации о том, что талибы в Кибчаке окопались и ждут, чтобы нанести нам дерзкое поражение, но утренний свет и периметр безопасности коммандос вокруг деревни — без единого выстрела — говорили о другом.

Талибы ушли из Кибчака за несколько дней до начала операции. Они знали, что командная ячейка в Данех Пасаб располагала большими силами и все равно была уничтожена. Оставаться в Кибчаке, пока американские спецназовцы и афганские коммандос зачищали его, было смертельным приговором. Вместо этого они предпочли собрать вещи, отступить в деревни дальше на юг и дожить до следующего сражения.

Поскольку сменный отряд и машины снабжения были в пути, мы переместили группы и транспортные средства, сосредоточившись на обеспечении безопасности южной окраины деревни. Нам нужно было быть готовыми к возможной контратаке, как только распространится слух о том, что в процессе строительства находится новый боевой аванпост. Как и в случае с Стингреем, талибам пришлось оказать какое-то сопротивление, чтобы не выглядеть совершенно некомпетентными в глазах своих региональных лидеров. Эти аванпосты были неприятными ориентирами для талибов, потому что они символизировали поражение и потерю территории.

Мы прошли рядом с нашими машинами к южной окраине. Кинжал 22 отвечал за охрану дорожного полотна, в то время как ODA/Cmdo организовали операцию на вершине холма прямо к востоку от нас. С дороги нам был виден тыл их позиции. К полудню солнце поднялось высоко, а воздух стал горячим. Вооруженные машины, припаркованные на дороге, имели ограниченный обзор и не могли ничего разглядеть за плотным барьером из пышных зеленых деревьев поперек дороги. С того места, где мы находились, дорога спускалась к небольшому мосту, а затем снова резко поднималась вверх и исчезала за линией деревьев. Если бы в нашу сторону ехала машина, оперативники должны были бы сообщить нам об этом.

После того как деревня была оцеплена, беспилотнику MQ-9 Reaper, зависшему над ней, было приказано просканировать большую открытую местность к югу. Следующая деревня была довольно далеко, примерно в трех километрах. Пространство между ними представляло собой сельскохозяйственные угодья с несколькими домами, разбросанными вдоль дороги, ведущей на юг. При свете дня талибы никак не могли перебраться через него в нашу сторону. Их единственным вариантом было бы воспользоваться единственной крысиной тропой, которая вела на север в Кибджак, где поворачивала к холмам и в конечном итоге проходила под небольшим мостом перед нами. Эта канава была широкой и имела густой навес из веток деревьев, что делало ее еще более вероятной для использования.

У нас с Юрием была прерывистая связь с дроном из-за его положения прямо над нами. Дело дошло до того, что я передал управление дроном офицеру авиации моей роты, Падди. Он вернулся в ТОЦ вместе с Сассе, который все еще работал в BMG. У Падди была хорошая связь с операторами беспилотников из-за его местоположения. Он поручил им детально просканировать крысиную линию с помощью тепловизионной камеры, чтобы попытаться идентифицировать любое движение.

Падди, пилот AV-8B Harrier, который проходил наземную службу в качестве офицера авиации, провел большую часть службы в Герате в составе управления нашей роты. За время пребывания в стране у него не было возможности контролировать воздух, не говоря уже о том, чтобы сбрасывать какие-либо боеприпасы. Будучи сам членом JTAC, он знал, что если у него и будет шанс сбросить бомбу, то только в BMG.

Из долины уже распространилась новость о том, что ячейка талибов, оккупировавшая Кибчак, ушла, не сделав ни единого выстрела. Это вызвало несколько гневных звонков по мобильному телефону от руководства «Талибана» с приказом атаковать или быть заклейменными трусами. Группе из шести сопротивляющихся этому бойцов было поручено вернуться в Кибчак и вступить с нами в бой.

Беспилотник засек их примерно в километре от нас. Но все, что мы могли делать, это наблюдать за ними. Тепловизионная камера не могла разглядеть, было ли у них оружие, потому что сталь все еще была относительно холодной, но позы их тел указывали на то, что все они несли какие-то предметы на плечах или по бокам. Но мы не могли вступить с ними в бой, пока не получили положительную идентификацию оружия или враждебных намерений. ODA/Cmdo поджидали их, пока Юрий передавал обновленную информацию о местоположении противника, относящуюся к их позиции на холме. В то же время командир нашей роты уже разговаривал по телефону с SOTF, добиваясь разрешения на пуск «Хеллфайра», как только они начнут нас атаковать.

Удар был одобрен, но с одним условием. Мы должны были бы немедленно отправить туда ребят, чтобы оценить результат и убедиться, что в результате удара не было жертв среди гражданского населения.