Кинжал Гая Гисборна (СИ)

Насколько он знал, это существа из еврейской мифологии, которые создавались из глины и выполняли приказы хозяина — почти как зомби, только без жертв. Но Марион ничего не говорила о големах. Если ей была известна такая магия, почему она не воспользовалась этим очевидно полезным заклинанием? К тому же, бумаги совсем не казались похожими на листки из её колдовской книги и явно имели более позднее происхождение: они сохранили бледные линии, не выцветшие до конца благодаря восстанавливающим чарам. Йован не отличался большими познаниями в истории, но был уверен, что в четырнадцатом веке не выпускали разлинованные блокноты.

— Големы? Что ты собрался с ними делать?

— Не твоя забота, — огрызнулся Робин.

Нужно было задержать его как можно дольше, и Йован решил уцепиться за эту тему, надеясь заодно и узнать что-то полезное. Если не удастся найти сердце, а на деревню вдруг обрушится армия скульптур, будет неплохо иметь хоть какую-то информацию.

— Кажется, ты затруднении, — начал он. — Я могу помочь?

Разбойник смотрел на него мрачным взглядом, скрестив руки на груди.

— Ты еврей? Или знаешь их язык?

— Нет.

— Тогда не можешь, — отрезал Робин.

Йован видел, что Гуд намеревается закончить разговор, правда, неизвестно, каким образом — убив надоедливого собеседника или просто прогнав прочь. Всерьёз опасаясь первого варианта, он лихорадочно подыскивал слова, которые могли бы заинтересовать разбойника.

— Слушай, Робин… А ты планируешь собрать банду побольше? Ну, из живых людей.

Грустная улыбка на мгновение появилась на лице Гуда и тут же исчезла.

— Возможно, — неохотно ответил он.

— Трудно, наверное, будет найти столько народу, — протянул Йован, снова подходя чуть ближе. — Желающие сейчас на вес антиводорода.

Робин смерил его насмешливым взглядом.

— Предлагаешь себя? Я не настолько обезумел.

Йован хотел сделать честное лицо, хотя не слишком хорошо представлял, как это должно выглядеть, поэтому сделал печальное.

— За последнее время я многое переосмыслил, спасибо местным шизикам. Не в плане того, что хочу помогать бедным и так далее, — он решил не изображать внезапное нравственное озарение, разбойник всё равно бы в это не поверил. — Я боюсь снова оказаться в ситуации, где буду совершенно бессилен. Вот так живёшь себе и думаешь, что ты защищён, твоя жизнь неприкосновенна… А потом не понравишься какой-нибудь Аманде — и всё, тебя ведут на съедение волкам, хоть на дворе и двадцать первый век. Понимаешь?

— Здесь нет волков, — рассеяно сказал Робин, будто услышал только последние слова. — Я не видел их уже лет десять… или сорок… Даже оленей стало совсем мало.

— Да к чёрту зверей, я о людях говорю! Что в деревне, что во внешнем мире — всегда есть какая-то угроза. Здесь превратят в лягушку, там подбросят наркотики, а потом сиди и жди принцессы или справедливости. Нужно иметь реальную силу, такую, как магия, а не надеяться на закон, который не только тебя не защищает, но и запрещает защищаться самому.

Гуд не выглядел заинтересованным. Более того, не было похоже, что он понял хотя бы часть из всего сказанного. Отсутствие реакции сильно разочаровало Йована, уверенного в том, что добьётся внимания, сделав ставку на экспрессию. Но Робин как будто утратил всю свою любовь к театральности и стоял с крайне равнодушным видом.

«Ну давай же, включай романтика большой дороги! — с досадой думал Йован. — Как я буду тебя отвлекать, пока Гай там кромсает дуб своим хилым топориком?»

— В общем, хочу в твою банду, — подытожил он.

Разбойник смотрел на него с откровенной скукой.

— Значит, просишь защиты?

— Ну, типа того. Да.

— Разве не ты говорил, что в нынешнем мире колдовская сила — ничто?

— А сейчас говорю, что передумал!

Гуд раздражённо отмахнулся. Стоящий позади Тук попятился, решив, что жест был адресован ему. Робин, почти зарычав от злости, приказал мертвецу вернуться на место, а потом повернулся к Йовану.

— Иди обратно в деревню, — процедил он, — и принеси мне кинжал вместе с головой этого подонка.

— Но меня сразу прикончат!

— Предпочитаешь умереть здесь?

Не дожидаясь ответа, разбойник подобрал расстеленную на земле шкуру, кивком головы велел Туку идти и побрёл прочь, в темноту. Йован, не выполнивший и половины плана, вынужден был побежать следом.

— Робин! Где твоя человечность? Разве за таким вожаком шли Джон, Уилл и остальные?

Гуд, силуэт которого был уже едва виден в густой тени, остановился. Подбежав ближе, Йован увидел ржавый нож в его руке, выглядящий, несмотря на свою древность, как вполне рабочее орудие убийства.

«Совсем с магией плохо, раз не берётся за лук», — мельком подумал он, встав на безопасном расстоянии.

— Что бы они сказали, узнав, что ты бросаешь кого-то в беде?

— В беде? — Робин глухо рассмеялся. — Ты всего лишь трусливая крыса, которая хочет спрятаться за чьей-то спиной. Ты не заслуживаешь помощи.

Разбойник легонько подкинул нож в руке, перехватывая поудобнее. На его лице появилась угрожающая ухмылка.

Йован отступил на несколько шагов.