Кинжал раздора

Рафаэль попытался унять дрожь в левой руке. Подъехал к столу, взял книгу. Перевернул страницу. Сердце не стучит. С рукой порядок. Джейн! Книжная строчка расплылась перед глазами. Он крутанул колеса, остановился у двери в замок. Прислушался, Барт что-то говорил, смеялся, звонко рассмеялась Женевьева.

Рафаэль вернулся к столу, попытался сконцентрироваться на статье.

Джейн, то есть Женин, улыбалась ему со страницы. Рафаэль сжал виски.

«Если бы этот идиот тогда не проигрался в карты, то это я бы сейчас показывал Женевьеве замок. Я!»

«Бип!» – просигналила машина.

Раф выглянул в окно. Родители! Рафаэль услышал топот ног в замке. Он осторожно перевернул свое кресло на бок, зацепил колесо за ножку стола и громко позвал папу. Отец пытался поднять кресло. Мама охала и причитала, возмущалась, что Барта до сих пор нет дома. Только услыхав лязг центральных ворот замка, Рафаэль оттолкнулся от ножки и освободил колесо. Он помог отцу перевернуть кресло в нормальное положение.

– Что случилось? – удивился отец.

– За книгой потянулся неловко. Издалека. И зацепился колесом, – отвел Раф глаза.

По тропинке между домами Бартоломью и Женевьева пошли медленно. На улочке Женин первая нарушила молчание. Оглянулась на замок и спросила:

– А что за лампочки были на башне?

– Праздничная иллюминация, – пояснил Барт. – Увидишь на Дне города.

– Ты в его организации тоже участвуешь?

Они почти дошли. Женевьева остановилась и повернулась. Барт чуть не налетел на нее.

– Я только украшением занимаюсь и иллюминацией. Мне неплохо за это платят из городского бюджета.

Барт стоял так близко, его губы были совсем рядом, а он рассказывал:

– На самом празднике ничего интересного, кроме фейерверка.

Он похвастал:

– Фейерверк – это моя идея. А то совсем скучно. Ярмарка целый день.

Женин не дождалась от него решительных действий и вздохнула:

– Пожалуй, мне пора.

Женевьева медленно поднялась на крыльцо. Почему Бартоломью не поцеловал ее? Ладно в замке ему помешала машина. А сейчас? Женин взялась за дверную ручку.

«Потому что я Мединос? Бартоломью общается со мной только из-за кинжала с ножнами? Да его никогда особо кинжал не интересовал, он же не Рафаэль…» Женин открыла дверь.

– Дедушке плохо с сердцем, – сообщила ей испуганная Маленькая бабушка. – Разволновался он сегодня.

Женин растерянно посмотрела на прабабушку. Она не представляла, что надо делать. Кузина оставила ей шпаргалку, куда бежать, от кого и кому звонить в крайнем случае. Слово «крайний» было подчеркнуто. Он уже наступил или еще нет?

Маленькая бабушка жаловалась, что дед и слышать не хочет о враче. И к ним на Чайную горку никто не поедет, особенно в потемках. И позвонить ночью неоткуда. Хорошо же проклятым Медичесам, говорят, у них в замке есть телефон.