Кинжал с мальтийским крестом

– Да, ваша светлость. После несчастия в Акко я долго искал свою кузину, но потерял её след и теперь приехал убедиться, что с ней всё благополучно.

– Я думаю, что вам нужно многое обсудить, – заявила Каэтана. – Я распоряжусь, чтобы поставили третий прибор, а ты, дорогая, пока развлеки нашего гостя.

Не дожидаясь ответа, герцогиня быстро вышла.

Вот и наступил долгожданный миг. Александр остался наедине с женщиной, которую искал так долго. Хотелось повторить всё, что говорил в мечтах, но слов не осталось. Да и как ему было не онеметь, если он мечтал лишь о том, как найдёт Лив и предложит ей помощь, защитит своим именем, а эта красавица ни в чём не нуждалась. Она обитала на олимпе, а он… Молчание затягивалось. Александр все сильнее отчаивался. Но вновь, как в доме на Тверской, переливаясь серебряными верхами, зазвучал родной голос:

– Откуда вы теперь, не из Москвы?

– Нет, я приехал из Богемии. – Александр обрадовался подсказке и заговорил уверенней: – Я долго искал вас, но, к сожалению, смог выехать на поиски только через четыре месяца после вашего отъезда. Вы, наверно, догадались, что всех членов семьи подозревали в убийстве моей матери, и полиция запретила нам уезжать из Москвы?

Он ждал ответа. Всматривался в прозрачные глаза маркизы ди Мармо, надеясь поймать в них отблески чувств… Бесполезно!.. Даже бровью не повела, спросила:

– Я надеюсь, что все эти неуместные подозрения давно сняты?

– Да, убийца найден, им оказался Назар – слуга тётки Алины. В его комнате обнаружено похищенное ожерелье баронессы. Можно считать доказанным и то, что он способствовал вашему похищению.

– Нас выкрал попутчик-турок по фамилии Гюнель, – поправила его Лив, и Александр вновь поразился тому, с какой безмятежностью она вспоминает о драматических событиях недавнего прошлого.

– Я нашёл Гюнеля в Константинополе, и тот заплатил за всё, – не желая вдаваться в опасные подробности, Шварценберг заговорил о другом: – Варя смогла присоединиться к остальным вашим спутницам. Теперь она вместе с монахинями и нашей тёткой Полиной живёт в иерусалимском монастыре. Тётушка и Варя решили остаться там послушницами.

– Варя давно этого хотела, но тётя – никогда даже не заикалась. Почему она переменила мнение? – удивилась Лив, и её голос дрогнул.

– Я задал ей тот же вопрос. Полина ответила мне, что мужчина, которого она любила, женился на другой, а девушку, которую она взялась опекать, похитили. Тётя хотела вымолить своим близким здоровье и счастье, поэтому и осталась в монастыре.

– Значит, это из-за меня… – с горечью прошептала Лив.

– Вы не должны так думать – Полина не сомневалась, что вы живы, она просила меня отвезти вам шкатулку с драгоценностями.

– Спасибо ей, но теперь, наверно, они мне не нужны. Я живу здесь, и у меня всё есть. Отдайте шкатулку Алине, – отмахнулась Лив.

Александр не решался спросить её о замужестве, просто язык не поворачивался, и он заговорил о другом:

– Лив, а ведь я заметил вас в Александрии. Вы стояли на палубе «Вендетты», а мой корабль как раз входил в гавань.

– Я помню, он назывался «Паллада»…

– Да, именно на нём я отправился вас искать. Я смог выяснить, что вы находились на пиратском корабле, но и купивший вас Али, и Гюнель в Константинополе в один голос утверждали, что вы погибли во время расстрела «Вендетты» французским корветом.

Лив на мгновение прикрыла глаза, скользнула пальцами по виску, как будто поправляя локон. Что означал этот жест? И что он скрывал? Испуг или боль воспоминаний? Александр не сумел разобраться – просто не успел. Заговорила Лив:

– Нас с мужем спасло то, что он продал «Вендетту». Мы уже были на Крите, когда пришло известие о гибели судна вместе со всей командой. Но я прошу вас никогда не упоминать о прежней жизни маркиза ди Мармо, она осталась в прошлом. Всё забыто.

– Как будет угодно, – только и сказал пораженный Александр. Чего-чего, но такого он точно не ожидал. Маркиз ди Мармо оказался корсаром по имени Чёрный Гвидо. И как теперь к этому относиться? Князь вглядывался в лицо кузины, но та смотрела мимо, казалось, её взгляд блуждал по глади вечернего моря. Она невозмутимо говорила о таких вещах, о которых Александр даже думать не мог спокойно. Но задать свой главный вопрос он так и не решился.

В дверях появилась Каэтана. Это было настолько вовремя, что гость даже заподозрил, что хозяйка подслушивала. Герцогиня прощебетала:

– Я передумала насчёт террасы: там ветер поднялся. Так что обед накрыли в малой столовой. Пока всё перенесли, пока снова накрыли, вот я и припозднилась. – Каэтана радушно улыбнулась: – Милости прошу за стол…

Она вышла. Лив поспешила вслед, и Александру ничего не оставалось, как догнать обеих.

Столовая оказалась абсолютно белой: стены, мебель, даже мраморные плитки на полу переливались перламутровым блеском. Ветерок с моря поддувал тонкие газовые занавески на распахнутых французских окнах. За столом всем заправляла герцогиня. Как только все расселись, она сразу же обратилась к Александру: