Кинжал убийцы

Мы последовали за ней, и я сморщила нос от слабого запаха краски. Подняв голову, я обнаружила, что со времени моего последнего визита крышу заново обшили панелями и начали расписывать потолок. Первая законченная картина религиозного содержания показывала Сэдрина, перебирающего ключи у двери в Иной мир, и Полдриона, который вез в ладье новых мертвых через реку, текущую среди теней.

Я поискала взглядом Гуиналь и нашла ее у длинного стола, заваленного остро пахнущей зеленью с ранними голубыми и желтыми цветами. Барышня была чуть ниже меня ростом и изящно сложена, стройная талия уравновешивала округлые бедра и грудь, привлекающую взгляды мужчин. Она носила такое же рабочее платье из сукна, как и у других женщин, и тоже изрядно запачканное, но золотая цепь на талии тем не менее свидетельствовала о ее ранге, а на цепи висели ключи, нож и сетчатый кошелечек. Женщины, сортирующие травы для немедленной варки или связывания в пучки для сушки, с любопытством уставились на мать Катрис. Оживленный гул разговора принял спекулятивный оттенок.

— Госпожа Чевен.

Гуиналь провела краснолицую матрону в боковой проход, где ширмы из ивовой лозы отгораживали эркеры, создавая иллюзию уединенности. Я одарила любознательных женщин ослепительной улыбкой, а Хэлис с суровым видом прислонилась к косяку, побуждая большинство вернуться к своим банкам и бутылкам для тинктур.

— Один из тех грязных… — Матери Катрис не хватало слов, чтобы выразить свое презрение. Ее тормейлский акцент усилился от эмоций, а громкий голос эхом отражался от каменных стен. — Он называет мою девочку шлюхой, говорит, что она спит с любым, кто позовет, и утверждает, что это его ребенок. — Она задохнулась от ярости, потом вдруг сникла. Полные щеки задрожали, в глазах заблестели слезы.

— Успокойся. — Подталкивая госпожу Чевен к табурету, Гуиналь посмотрела в нашу сторону. — Здесь командир корпуса Хэлис, и я полагаю, по тому же самому делу. — Она поманила нас с бессознательной властностью.

Моя подруга неторопливо подошла к ней. Я держалась на шаг сзади.

— Госпожа Чевен, барышня Тор Приминаль. — Хэлис поклонилась, и Гуиналь машинально сделала книксен по древнему обычаю. — Это верно, что я пришла предупредить насчет Пейта. Он всеми силами стремится причинить неприятности Деглейну, и клевета на Катрис — это лучшее, что он смог придумать. Была драка…

Госпожа Чевен охнула, и Хэлис подняла руку, чтобы ее успокоить.

— Пейт проиграл, он почувствует остроту моего языка и получит должное наказание. Но я хотела поговорить с тобой о Деге, барышня. — Она посмотрела на Гуиналь. — Там, в Лескаре, я, как командир корпуса, приказала бы высечь его за связь с девушкой, если она этого не хотела. Если хотела, но забеременела, я бы расплатилась с Дегом и обещала бы ему все муки демонов Полдриона, когда-нибудь узнав, что он бросил ее и ребенка. Но я бы все равно призвала его к ответу за то, что он нанес первый удар в драке.

— Но здесь не Лескар, — закончила Гуиналь невысказанную мысль Хэлис.

— Деглейн хороший человек, он не будет драться, если его жестоко не оскорбить. — Госпожа Чевен выглядела озабоченной. — Мы с отцом были так рады, что Катрис встречается с ним. Они говорили о свадьбе в предстоящее Солнцестояние. Если бы мы все еще придерживались старых обычаев, они бы давным-давно были обручены.

— Деглейн с прошлого года работает лудильщиком, — сказала Хэлис. — Он и сейчас подчиняется мне, как наемник? Я бы не хотела спорить из-за этого.

Барышня сама села на табурет.

— Нет, я так не думаю.

— Я не хочу давать Пейту повод раздувать неприязнь между наемниками и колонистами. Кажется, пришло время договориться о новых правилах: где действует приказ Д'Алсеннена и где имеет силу моя власть. — Хэлис смотрела на Гуиналь, изучая ее лицо в форме сердечка, потом решительно повернулась к госпоже Чевен. — Но Пейт определенно подчиняется мне, и я прослежу, чтобы он как следует отведал моей плетки. Пейт больше не будет чернить имя Катрис.

— Это удовлетворяет твою жалобу, не так ли? — Барышня рассеянно пригладила каштановые косы, уложенные кольцом на макушке, и я заметила зеленые пятна на ее мягких, изящных руках и грязь под аккуратно подстриженными ногтями.

Привычка повиноваться любому человеку знатного происхождения заставила пожилую женщину встать.

— Думаю, да.

— Пошли ко мне Катрис. — Гуиналь ободряюще улыбнулась. — Я посмотрю, как там ее ребенок.

— Это было бы очень любезно, барышня. — Госпожа Чевен вздохнула с облегчением. — Это ее первенец… ну, есть вещи, о которых девушка не спрашивает у матери. — Она взглянула на нас с Хэлис и, краснея, сделала прощальный книксен Гуиналь.

— Женщины в Старой Империи никогда не носили бриджи? — Я весело смотрела ей вслед.

— Мне об этом неизвестно, — усмехнулась Гуиналь, но мимолетная улыбка не коснулась ее светло-карих глаз.

— Высшее Искусство может тебе сказать, точно ли Дег — отец? — прямо спросила Хэлис.

— Возможно. — Дворянка задумалась. — Но какое это имеет значение, если он любит Катрис и признает ребенка?