Кинжал убийцы

Они с Сорградом первыми вышли из прачечной, а я подождала Шива, готовая в любой момент его поддержать. Грен стоял в центре двора, гордый и воинственный, как петух, обещая оставить всех до одного противников истекающими кровью в пыли.

— Разрешите отплатить за ваше гостеприимство, — насмехался он над невидимыми обитателями этой усадьбы. — Такой хлеб, как пекут ваши женщины, моя мать только собакам бросает!

— Мы уходим, — предупредил его Сорград, проходя мимо.

Грен помочился на булыжники и побежал вдогонку.

Райшед чуть отстал, пропуская братьев вперед.

— Шив?

— За меня не волнуйся, — натянуто ответил маг. — Мне просто надо отдохнуть и понять, почему моя магия не реагирует так, как должна. — Сквозь усталость в его голосе пробивалась досада.

— Конечно, тебе нужен отдых, — подхватила я. — Как часто ваши маги делают хотя бы половину того, что сделал ты за эти последние несколько дней?

Однако я начала разделять беспокойство Шива, что где-то что-то должно быть очень неладно, раз мы не смогли связаться ни с одним магом.

Мы миновали пограничную стену. Райшед все время проверял, нет ли погони.

— Найдем место, где спрятаться, и продумаем наш следующий шаг, — решительно сказал он. — И желательно, чтобы нам не мешали. Ливак, ты можешь сотворить то эфирное заклинание, чтобы нас никто не выследил?

Мы бежали по неровной, каменистой земле, и я запела на бегу ту веселую песенку, надеясь, что мое прерывистое дыхание не повлияет на Высшее Искусство.

Сатайфер, стоянка Феллэмиона

11-е предлета

— Вы уже готовите погребальные костры? — Темар прилагал усилия, чтобы голос его звучал спокойно.

— Незачем откладывать, — устало ответила Хэлис.

— Я забыл, как это бывает, — с горечью произнес Д'Алсеннен, не утаивая от наемницы терзающее его чувство стыда. — Я полтора года сражался в когортах, но мы никогда не участвовали в похоронах. Эсквайры из самых знатных Домов не занимались мертвецами. Мы были воплощением чести и доблести и торопились покинуть поле боя, как только командиры нас отпускали. Запоминаются товарищи, дурачество в лагерях, празднования и благодарные шлюхи. Не смерть.

— На этот раз ты сам командир, — без осуждения молвила Хэлис. — Теперь ты знаешь, почему более мудрые, чем мы, люди называют битву выигранную и битву проигранную одинаковым злом.

Они вдвоем смотрели, как завернутые в саван тела почтительно кладут в ряд на вершине холма. Скорбную тишину нарушал лишь стук ломов и топоров, разбивающих остатки «Звона» и злополучного корабля Ден Харкейла.

— Пейт выжил? — спросил Темар после продолжительного молчания.

Хэлис покачала головой:

— Умер еще до полуночи.

Угрюмая вереница пиратов, избежавших общей бойни, несла отломанные доски на холм.

— Они должны сгореть почти без остатка, — заметил Д'Алсеннен, когда бремя молчания стало невыносимым. Не отдавая себе отчета, он ущипнул край повязки на своей руке.

— Думаю, да. — Хэлис наблюдала за другими пленными, которые зашивали мертвых в парусиновые саваны, чтобы почтить их очищающим огнем. Среди пленных расхаживали Минейр и его бойцы с дубинками наготове, дабы наказать любого, кто не выказывал уважения к павшим. — Хотя немного магического искусства нам бы не помешало. Аллин еще не оправилась?

— Пока нет, — тяжело вздохнул Темар.

— Значит, сами будем поддерживать их жар. — Хэлис указала на погребальные костры. Группа мрачных наемников в испачканных кровью одеждах складывала их с привычной сноровкой. — Дег знает, как поймать ветер и создать хорошую тягу.

— Во что мы положим прах? — забеспокоился вдруг Д'Алсеннен.

— Надо поговорить с Розарн. Она составляет опись возвращенного имущества. Там должны быть банки с соленьями, глиняные горшки с маслом, широкогорлые графины и тому подобное.

— Ты бы послала чьего-то сына домой в банке из-под солений? — Темар пришел в ужас и от этой идеи, и от понимания, что он не может предложить ничего иного.

— Мне доводилось отправлять людей домой в виде горстки обугленных костей, завернутых в промасленную мешковину. — Хэлис отвела взгляд от методичного разрушения многострадальных судов, и Д'Алсеннен увидел слезы в ее глазах. — Я всегда говорила себе: будет лучше, если их семьи узнают о случившемся, чтобы не ждать в надежде и страхе от сезона к сезону.

— Прости, — выдавил Темар. — Мне очень жаль.

Хэлис скупо улыбнулась:

— Я совсем не жалела, думая, что все это уже в прошлом. Я, и Дег, и все наши, кто предпочел остаться в Келларине.

— Вы останетесь? — спросил Д'Алсеннен.

— О да, — заверила его наемница. — Мы пролили слишком много крови, чтобы бросить тебя теперь.

— В когортах каждый, раненный в бою, получал компенсацию в соответствии с тяжестью его ран, — вспомнил Темар. — Не знаю, существует ли еще этот обычай, но я намерен его соблюдать.