Кинжал убийцы

Я подумала о том, что сказала мне Хэлис вчера ночью за рюмкой белого бренди. Чтобы атаковать такую удобную для обороны позицию сравнительно малым числом людей, нужен источник внутренних сведений. Любой маг, говорящий с Налдетом, выдаст его своей магией, поэтому разговор с Паррайлом через эфир остается нашей единственной надеждой. Я посмотрела на фигурку Белого Ворона, тщательно выбирая свои следующие слова.

— А не мог бы кто-нибудь из вас отпустить мастера Джида на попечение Полдриона? — Если те, кого я люблю, должны подвергаться опасности, я сделаю все, чтобы ее уменьшить.

— Это не в моих силах. — Дочь благочестивой деревенской семьи Лескара, Аллин была шокирована.

Гуиналь повернулась ко мне, и я твердо встретила ее взгляд. Барышня придерживалась древних верований, давным-давно ставших мифами и балладами. Но она обучалась Высшему Искусству исцеления, а значит, часто работала с больными и умирающими.

— Он умрет через день-другой.

— Разве Острин требует, чтобы смерть была бессмысленной мукой? — Я видела, как хирурги наемников взывали к богу исцеления и гостеприимства, давая безнадежному больному последнее питье, чтобы не заставлять Сэдрина нетерпеливо звенеть ключами.

Что-то в глазах Гуиналь подсказало мне, что барышня делала то же самое.

— Будь я там, я бы могла принести ему облегчение.

Я посмотрела на доску и представила себе, что играю Вороном вместо Аллин. Предлагать сопернику поменяться сторонами — это отличный прием, обычно срабатывающий в пивных. Главное, чтобы противник сделал хорошую ставку, пока он уверен, что мне не выиграть при той безнадежной позиции, в которую я его загнала. Это нередко набивало мои карманы и, что важнее, научило меня одной простой истине: возможностей всегда больше, чем кажется на первый взгляд.

— Гуиналь, ты когда-нибудь пыталась творить Высшее Искусство на том, кого видишь в гадании?

Барышня покачала головой.

— Узара предлагал, но я так и не попробовала.

Аллин терзали сомнения.

— Высшее Искусство и магия стихий так часто мешают друг другу…

— Вы могли бы избавить мастера Джида от боли, — перебила я ее.

— …что могло бы в достаточной степени очистить эфир, чтобы я связалась с Паррайлом. — Гуиналь смотрела на меня так пристально, словно читала мои мысли своим Высшим Искусством. — Хорошо. Аллин, ты не погадаешь для меня?

Девушка поколебалась, но не посмела отказаться. Бедняжка слишком привыкла, что все ей приказывают. Я давно собиралась заняться ее воспитанием, но сейчас лишь обрадовалась, что магиня такая покладистая.

— Конечно, барышня.

Аллин пошла к дальнему концу стола, где теперь постоянно находились вода, чаша, чернила и масла. Ей не потребовалось много времени, чтобы вызвать образ мастера Джида: лицо посерело, голова поникла, рот открывался то ли от жажды, то ли от нехватки воздуха. Его глаза были открыты, но казались мутными и сонными. От прибитых кистей по дереву мачты растеклась черная кровь. Свежие, яркие струйки лились, когда усталость или судорога вызывали невольное движение, умножая муки капитана.

— Милосердие — долг высшего по отношению к низшему, — пробормотала Гуиналь с внезапной решимостью. — Ферат аза най, элар мемрен фелдар. Острин аграл фре, талат мемрен тор.

Ритм заклинания напомнил жалобную песнь, которую мой отец-менестрель играл над мертвым ребенком одной из моих теток. Внезапная рябь побежала по поверхности гадания, хотя никто не прикасался к чаше. Вдруг видение пригвожденного моряка исчезло.

— Простите. — Аллин не сводила глаз с чаши. — Что-то пошло вразрез с магией.

Гуиналь чуть не заплакала, но быстро взяла себя в руки.

— Не сработало. Я это почувствовала.

Меня кольнула запоздалая вина. Не стоило требовать от барышни непосильного.

— Ты сделала все возможное. — И в то же время я была донельзя раздосадована.

Дверь приемного зала открылась — вошли Темар, Райшед и Хэлис, поглощенные новым спором.

— Итак, мы еле-еле набрали боевой отряд, — заявила Хэлис, резким жестом отсекая протест Темара. — Как мы охватим Сатайфер с флангов без пары больших кораблей?

Я подняла руку.

— Я знаю, где мы достанем еще один. — Хоть чего-то я сегодня достигла.

Хэлис воззрилась на меня с живым интересом, Темар — с внезапной надеждой, а Райшед — с ласковым подозрением.

— Шив и Узара в Зьютесселе, — объяснила я. — Утром они говорили с Аллин.

— Я рассказала им о Налдете. Они считают, что обязаны помочь. — Девушка почти не покраснела, приукрашивая истину.

Темар улыбнулся ей с восхищением.

— Сколько человек они могут собрать? Что советует Планир?

— Ты не свяжешься с ними прямо сейчас? — настойчиво попросил Райшед.

Хэлис кивнула:

— Если ты восстановилась со вчерашнего дня.