Кинжал в постели

– Чего трусишь, Мишаня? – вдруг резко обернулся на него от плиты Сергей. – Убивать не стану, не ссы. Ты присядь, Мишаня. Присядь.

– А чего мне ссать то? Я никого не убивал, – отозвался тот грубо, но за стол полез. В самый дальний от Боголюбова угол полез.

И как только расселся и поднял глаза на бывшего друга, так сразу понял, что ляпнул что-то лишнее. А что? Про убийство заикнулся? И чё? С убийцей, между прочим, говорит сейчас.

– Не убивал, говоришь? – хмыкнул тот, нацеживая себе кофейную чашку из его, между прочим, турки.

– Не убивал!

– А кто убивал?

Сергей хлебнул раз-другой, чмокнул удовлетворенно. Кофе он любил. Ведрами раньше хлестал. Особенно когда они засиживались за работой и расчетами допоздна. В тюряге-то, поди, таким кофе не баловали. Этот сортовой Стрельникову везли напрямую из-за границы. Был у него поставщик, был.

– Классный кофе. Молоток, вкус у тебя по-прежнему замечательный, – вдруг похвалил его Сергей, заставив друга немного расслабиться.

– Да, в магазине такой не купишь. Чего стоишь-то? Садись к столу. Может, организовать чё-нить, а, Серега? – суетливо дернулся Стрельников. – Я живо! Водочка там, рыбка, мясцо… Или вискарик уважаешь, а?

– Не надо ничего.

Боголюбов все же присел к столу. И уставился на него, как удав. Долго смотрел, тяжело, не мигая. У него аж под резинкой штанов зачесалось.

– Чего ты? – нервно дернулся Михаил и кивнул на турку. – Доливай еще, остынет.

– Ты не ответил на вопрос, Мишаня. – Кофе тот все же вылил из турки, не побрезговав и гущей.

– На какой вопрос?

– Кто убивал?

– В смысле?!

Уже и под мышками чесалось, и под лопатками. Ну, просто падай на пол и чешись о плитку, как животное. Это у него аллергия на Серегу, смекнул он сразу. Это он с собой эту чесотку принес.

Какое было утро! Как начинался этот день! С радости и ощущения безграничного счастья. И тут приперся этот хрен из прошлого, и началось! Все скомкал, все изгадил.

– Ты сказал, что не боишься, потому что никого не убивал, – терпеливо, как дурачку, начал объяснять Серега. – Так?

– Так! – Он нервно дернул шеей, говорить с собой, как с идиотом, он хрен позволит. Поэтому с вызовом спросил: – И что дальше?

– А ты кого конкретно имеешь в виду, Мишаня? Про которого убиенного речь?

– В смысле?! – еще громче и наглее отозвался Стрельников.

– Еще раз так скажешь…

Боголюбов привстал и так изогнулся, что вдруг навис над ним, и его рука уже лежала на затылке Михаила, крепко лежала, не двигаясь и ему не позволяя шевельнуться.

– Еще раз так прокукарекаешь, я тебе шею сломаю, гнида, – спокойно, без чувств совершенно произнес его бывший друг и даже по шее погладил большим и указательным пальцами. – Отвечай!

– Что отвечать?

Он сразу осип и едва не обмочился, честное слово. А что? Кто знает, что у этого уголовника на уме?! Может, он в маньяка превратился?!

– Кого имел в виду, Мишаня?

– Жанку! – выпалил Михаил и вздрогнул раз, второй, третий, ровно столько постукивал костяшкой пальца ему по позвонку дружище. – Я ее не убивал! Чего мне бояться?! Тебе надо бояться, тебя я видел!

– Ага, – удовлетворенно протянул Боголюбов, руку с затылка его убрал и на стул снова опустился. – Ты, стало быть, паскуда, меня мусорам сдал?

– А чё я должен был?! На себя твою вину брать??? – вытаращился на него Стрельников и шеей покрутил, свело аж до лопаток. – Ты ваще, Серега, на зоне своей мозгом тронулся?! Меня спросили, я ответил! Охранник подтвердил.

– Ага… Хочу тебя разочаровать, – страшно улыбнулся Боголюбов. – Охранник также подтвердил, что Жанка твоя была жива, когда я уходил. Она позвонила ему, когда я уже был на выходе. Так-то, дружище… А вот ты!

– А что я??? Что я???

– Ты мог вернуться тем же путем, которым выходил. Через черный ход. Никто тебя не видел, никто не подтвердит…

– А вот хрен тебе!!! – выкинул неосторожно руку с кукишем Стрельников и тут же схлопотал звонкую пощечину, от которой, казалось, мозг взорвался. Он сжался, затих, но все же успел проскулить, – Меня тоже видели! Я не мог! И не царапала меня эта гадина!

– Кого же она царапала? – кивнул, соглашаясь, Боголюбов.

– Я не знаю! – с обидой крикнул Миша. – Иди и своих приятелей мусоров спрашивай! Им, может, известно!

– Может, ты заказал ее, а? Дождался моего возвращения. Уговорил ее встретиться со мной и убил, чтобы и от Жанки избавиться, и меня подставить? Что скажешь?!

И тут Стрельникова как затошнит. Чуть не вырвало прямо на стол. Еле сглотнул.

Подумать и охренеть! Теми же самыми словами говорила пару дней назад с ним та баба, которую убили. Почти слово в слово! Они что, сговорились его с ума свести?!

– Мне ведь надо деньги выплачивать, так?

Стрельников промолчал, сжавшись до размеров подростка. На Серегу смотреть он боялся. И Серегу самого боялся тоже. Он уж и деньгами готов был с ним поделиться, лишь бы тот оставил его в покое.

– А платить не хотелось. Даже Жанка сказала, что ты озверел совсем и помешался от жадности. И что ни за что не станешь платить мне.

– Что-о-о??? Эта корова так сказала??? – Он резко вскинул голову и глянул ошарашенно на ухмыляющегося Серегу. – Она так сказала???

– Именно.