Кио ку мицу !

- Сегодня нам нужно поговорить, - сказал Зорге, - такая возможность вряд ли скоро представится еще раз. Надо распределить роли, уточнить задачи. - Рихард говорил тихо, будто раздумывая вслух. - Зачем мы здесь? - спросил он, задумчиво стиснув рукой подбородок, и сам ответил: - Чтобы бороться против войны, против агрессивных планов нацистской Германии, против японской военной клики. Это главное. Мы не враги Японии. Мы должны сделать все возможное и невозможное, чтобы устранить даже саму возможность войны между Японией и Советским Союзом. И мы должны выполнить эту благородную, возвышенную миссию. Я не боюсь употреблять таких слов...

- Вы правы, - взволнованно воскликнул Одзаки, - именно благородную! Вы очень правы, и хорошо, что вы сказали эти слова именно сейчас, сегодня, когда мы начинаем борьбу. Да, мы патриоты, мы не враги Японии! Пусть думают обо мне что угодно, - я чист перед собственной совестью. Вот моя рука, Рихард!

Он протянул руку Зорге, и она потонула в большущей ладони Рихарда. Сверху легла рука Вукелича, потом Мияги...

Зорге снова повторил товарищам, чего ждет от их группы Москва. Центр поручает им выяснить, собирается ли Япония совершить нападение на Советский Союз на маньчжурской границе. Готовит ли она свои сухопутные и морские силы для этого? Как складываются отношения между Японией и Германией после прихода Гитлера? Какова будет политика Японии по отношению к Китаю, к Англии, к Соединенным Штатам? Какие тайные силы движут японской политикой на международной арене, какова здесь роль военной, наиболее агрессивно настроенной, группировки? Переходит ли японская промышленность, вся экономика на военные рельсы?

Зорге одну за другой перечислил задачи, на которые требовалось дать ответ.

- Но прежде чем отвечать на поставленные вопросы, - сказал Зорге, - мы должны уяснить себе очень многое. Мы не должны быть только "почтовыми ящиками", пересыльными пунктами для чьих-то сообщений. Мы сами должны стать источниками информации, а для этого нам нужно досконально изучить обстановку, стать учеными, исследователями, настоящими специалистами в каждой области, которая привлекает наше внимание.

Еще раньше Зорге говорил с каждым в отдельности о его работе. Вот Ходзуми Одзаки - он специалист по Китаю, пользуется популярностью, уважением, доверием. Это даст ему возможность приблизиться к правящим кругам Японии. Он должен прежде всего добывать сведения о планах правительства, планах генерального штаба, военного министра. Конечно, это неимоверно трудно. Но все же Одзаки, такому видному обозревателю крупнейшей газеты, тут легче добиться успеха, чем кому-либо другому.

Мияги должен расширять и поддерживать свои связи с военными кругами, наблюдать за внутренней жизнью страны, собирать факты, обобщать, делать выводы.

Бранко Вукелич уже сумел установить связи с корреспондентами, он будет собирать информацию от журналистов - англичан, французов, американцев - о политике западных стран, касающуюся дальневосточных проблем, особенно тех, которые связаны с перспективами советско-японских отношений.

На себя Зорге брал изучение связей нацистской Германии с японским правительством. Здесь, как в фокусе громадной невидимой линзы, сосредоточивались исходные линии международной политики, от которой зависело очень многое.

Спустя годы, когда выполнено было задание Центра и эта встреча разведчиков в праздник цветущей вишни стала воспоминанием, Рихард Зорге писал:

"Мое изучение Японии не ограничивалось изучением книг и журнальных статей. Прежде всего я должен упомянуть о своих встречах о Одзаки и Мияги, которые состояли не только в передаче и обсуждении тех или иных сведений. Часто какая-нибудь реальная и непосредственная задача, казавшаяся мне довольно трудной, представала в совершенно ином свете в результате удачно подсказанной аналогии, сходного явления, развивающегося в другой стране, или же уводила русло беседы в глубины японской истории. Мои встречи с Одзаки были просто бесценными в этом плане из-за его необычайно широкой эрудиции как в японской, так и всеобщей истории и политике. В результате именно с его помощью я получил ясное представление об исключительной и своеобразной роли военной верхушки в управлении государством или природе Генро - Тайного совета государственных деятелей при императоре, который хотя и не был предусмотрен в конституции, но на деле являлся наиболее влиятельным политическим органом Японии...

Никогда не смог бы я понять и японского искусства без Мияги. Наши встречи проходили на выставках и в музеях, и мы не видели ничего необычного в том, что обсуждение тех или иных вопросов нашей разведывательной работы или текущих политических событий отодвигалось на второй план экскурсами в область японского или китайского искусства...