Кио ку мицу !

"Традицией страны Ямато, - говорил он на заседании Тайного совета, - всегда являлся великий дух Хакко Итио. Мы должны осуществить моральные принципы предков и занять подобающее место в мире.

Япония - страна божественного происхождения. Это значит, что нашей стране будет дано благословение неба, когда она приступит к выполнению божественной воли. Если мы пойдем против этой воли, небеса нас накажут. Наша задача - создать сильное вооруженное государство".

Дипломат говорил, как военный. Ссылаясь на антикоминтерновский пакт, он добавил:

"Причина японо-китайского конфликта - идеологическая. Наша империя должна обеспечить порядок в Азии. Япония освободит восточные страны от гнета империализма".

Мацуока развивал ту же идею, которую когда-то высказывали правые японские социал-демократы: существуют бедные и богатые государства страны-пролетарии и страны-капиталисты. Китай должен поделиться своими богатствами с неимущей Японией...

Все эти рассуждения, донесения, оперативные планы были пока неизвестны людям из группы "Рамзай", но они, как сейсмологи, внимательно прислушивались к глухим и отдаленным колебаниям в глубинах политической жизни.

Перестановка в японских верхах неожиданно отразилась на деятельности группы "Рамзай". Ходзуми Одзаки, продолжавший работать внешнеполитическим обозревателем влиятельной газеты "Асахи", дружил с референтом Коноэ - своим однокурсником по университету Кадзами Акира и через него познакомился с принцем Коноэ, когда будущий премьер был еще рядовым членом палаты пэров. В состав палаты входили члены императорской фамилии, бароны, маркизы - вся японская знать - и еще от каждого большого города один богатей, человек, платящий самый большой налог в городе с получаемого дохода. Связанный с феодальной знатью, с промышленными кругами и генералами, Коноэ довольно быстро сделал карьеру в палате пэров и стал ее председателем.

Этот человек с высоким, скошенным назад лбом, пристальным взглядом и узким энергичным лицом отличался тщеславием, осторожным умом и способностью использовать нужных ему людей. В его лице было что-то от лошади-чистокровки из императорских конюшен. Возможно, это сходство придавали крупный, с тонкой горбинкой нос и острые удлиненные уши с приросшими мочками.

Принца Коноэ интересовали колониальные проблемы, и он возглавлял научно-исследовательское общество "Эры Сева", которое занималось изучением проблем Восточной Азии. Конечно, знаток Китая Ходзуми Одзаки оказался весьма полезным человеком в научном обществе, тем более что он происходил из древнего рода сегуна Текугава, а это при выборе друзей имело немаловажное значение для принца императорской крови Фузимаро Коноэ.

Принц Коноэ возглавлял и еще одно общество - общество "любителей завтраков", куда допускались только особо избранные. Раз в неделю, по средам, принц Коноэ приглашал к завтраку наиболее близких друзей, и Ходзуми Одзаки стал непременным участником этих сред. Обычно собирались в отдельном кабинете старейшего токийского ресторанчика "Има хан", а иногда в доме одного из "любителей завтраков".

Хозяйка "Има хан", гордая своими предками, потомственными владельцами ресторана, который существовал еще во времена сегунов, приносила на большом блюде все, что нужно для трапезы, - ломти сырого, тонко нарезанного мяса, овощи, сою, специи, ажурную корзину яиц, ставила на стол две газовых жаровни с глубокими сковородами и оставляла мужчин одних. "Любители завтраков" сами готовили себе скияки и разговаривали на политические темы.

"Любителей завтраков" называли еще "мозговым трестом" - за приготовлением пищи, за неторопливой едой, сидя на циновках вокруг длинного невысокого столика, они обсуждали важные государственные проблемы, выдвигали неотложные планы.

Став премьер-министром, князь Коноэ не отменил встреч "любителей завтраков". Они продолжались, и каждую среду среди приглашенных неизменно бывал Ходзуми Одзаки - советник премьера по китайским делам. Здесь, в разговорах, рождались идеи, которые находили потом отражение в политическом курсе правительства.

У Ходзуми Одзаки был и еще один пост, служивший прекрасным источником информации. С некоторых пор он сделался консультантом исследовательского отдела Южно-Маньчжурской железной дороги. Названием "исследовательский отдел" маскировалась группа экономической разведки разветвленного промышленного концерна, управляющего маньчжурскими делами. Компания Южно-Маньчжурской железной дороги владела контрольным пакетом акций многих японских промышленных и торговых объединений, действующих в Маньчжоу-го и в Северном Китае. Компания обменивалась информацией с наиболее крупными промышленными концернами, в том числе с Мицуи и Мицубиси. "Исследовательский отдел" получал подробные сведения о военной промышленности Японии и часто сам готовил совершенно секретные справки для японского генерального штаба.

Что касается художника Мияги. то он продолжал заниматься армией в несколько ином плане - он вращался среди заурядных офицеров, но это совсем не значило, что Мияги получал второстепенную информацию.