Кёнигсберг

Гена выскочил из машины к сержанту: "Жареха!" Объяснив, что малыш (то есть я) этот ее муж, мы подошли к подъезду, когда сверху кто-то крикнул:

- Четыре машины "скорой" - со свистом!

- Помнишь Верхнее озеро... с усиками...

Мы уверенно вошли в подъезд и поднялись на этаж.

- Я здесь живу, - сказал я усатому.

- Документы!

- Кто ж с документами на рынок ходит! - попер Гена.

- Пусти его, Рагоза. - В гостиной на полу сидел полковник Павленко. В углу, лицом к батарее отопления, двое скованных наручниками - лицами вниз. Третий повис в пробитой раме балкона. Из носа у него капала черная кровь. Угол балконного стекла вошел глубоко в живот. На лбу чернело пятно от выстрела в упор. - Дни считали, по часам мерили, а она им свой домашний телефон сообщила - и ваших нет! Вера там...

- Все! - Павленко встал, врач подставил плечо. - Думаешь, сам не дойду до машины?

- Плюсну соберем - ручаюсь, - сказал врач. - Но стреляли-то голубчики разрывными. Так что держите ногу на весу и не дай господь наступить на пятку...

- Гниль. - Павленко протянул руку. - На свадьбе вроде с тобой знакомились - второй раз не повредит. - Стиснул руку Гене. - А ты, боец, и нам бы пригодился. Захаровские и на суше в цене.

- Два сквозных в легкое, - вытянувшись, доложил Конь. - С тех пор арабского солнца терпеть не могу.

- Где Вера? - наконец спросил я.

Полковник взял у врача полотенце и принялся тщательно отирать лицо.

- Повторяю: в ванной.

Она лежала в ванной, полной крови.

- Нервы, - сказал тихо врач за моей спиной. - Какая красивая...

- У нее гравюра есть одна, - зачем-то сказал я, - девушка бросается вон из комнаты в темноту. К кому? К чему? Зачем? Однажды она сказала: женщины уходят навсегда - это только мужчины возвращаются. Меня рядом не было. Куколка...

Врач отвел глаза.

- Разрешите, у нас тут...

Конь толкнул меня к выходу:

- Катю перехватить! Ну!

23

Кто в юности не писал стихов? Я не писал. За меня все глупости Костян написал, мой двоюродный - почти родной - брат, полагавший, что годика через три он заткнет рты всем графоманам. И будет нелюбезен он народам!

- Борис! - Катя вытянула ножки на полке в купе. - Скажи честно, а ведь ты вообще первый раз в жизни поездом едешь?

- А на армейскую службу в Уссурийский край я бурлаком дошел? Вагоны были похуже, но не телячьи, с деревянными полками. Ну а в такой благодати, ваше превосходительство, впервой, ой впервой!

- Кибартай проехали. А какие стихи писал Костян?

- Плохие, разумеется!

- Это я давно поняла. Не Данте, если верить тебе. Он читал тебе их?

- Я всегда бывал первой жертвой его логорреи... Но я любил его, Катя. И до сих пор не понимаю, на каком я свете без Костяна.

- Без Веры. Без Коня. Без и есть бес: в поле водит, мы - одни. Но ты поклялся рассказать о Костяне. Весь коньяк в твоем распоряжении, а мало будет - свистни: на цыпочках принесут. Это ж вагон СВ.

Я лихо скрутил пробку с "Арарата", налил в две рюмочки - Кате символически, глотнул из бутылки, потом опрокинул в рот из рюмки.

- Годится. Только я - лежа. Не возражаешь? Оповести храпом, когда скучно будет...

- Да чтоб я хоть раз в жизни захрапела...

- Ладно, тогда опусти ногу - складочка под коленкой мне навевает вовсе не эпические настроения.

Я поднял руки, закинул их за голову и закурил. Дымок струйкой потянул в узкую щель приспущенного окна.

Вообще-то Костян поселился в нашем доме задолго до своего рождения и появления своего отца. В сорок первом его отца за что-то там здорово посадили, и он вышел только в пятьдесят пятом, а на крылечке его встречала жена с годовалым малышом на руках. Иван задумчиво вздохнул и спросил: "Хоть не от немца?" Жена тотчас соврала: "Да ты что!" Это когда отец его уже исчез, а мать спилась, Костян перед походом в милицию на всякий случай поинтересовался, кем ему писаться - верблюдом безрогим или скотиной стоеросовой (этими прозвищами чаще всего и награждала его мамаша), женщина вдруг подняла голову от кухонной клеенки и сказала: "Родился ты от немца, а рос с русскими, вот и решай как хочешь". Поковыряв в носу, Костян решил: во что бы то ни стало добьется от вечно пьяной паспортистки, что в его паспорте против графы "национальность" будет четко выведено "клеенка". Отец - русский, мать - русская, а сын - клеенка.