Кёсем-султан. Дорога к власти

И тем не менее, оглядываясь вокруг, она не могла не замечать чьего-то незримого присутствия – словно невидимые глаза следили за ней все время. Этот взгляд не был угрожающим, скорее, понимающим и немного печальным, как будто смотревший уже отринул земные тяготы и сейчас сочувствовал обычным смертным, вынужденным нести эту ношу до смертного одра.

Башар, кажется, тоже чувствовала нечто подобное. Она зябко повела плечами и спросила:

– Слушай… как думаешь, мы здесь одни?

– Дя! – внезапно заявил Тургай и потянулся к колонне, мимо которой они проходили. В отличие от прочих, она разрушилась куда меньше, и в основании ее…

Кёсем помотала головой, не веря собственным глазам. Затем присела, вглядываясь в кровавый отпечаток ладони.

– О Аллах, что это? – У Башар, кажется, перехватило дыхание.

– Дя! – уверенно сообщил Тургай.

– Дядя? – переспросила Башар, и Тургай кивнул, широко улыбаясь. – Ты видел дядю, милый? Как он выглядел?

Увы, мальчик лишь повторял свое «дя» и указывал на окровавленный отпечаток. Кого-то он, несомненно, видел, но был чересчур мал, чтобы рассказать, кого именно.

– Кровь застыла, – задумчиво произнесла Кёсем. – Он здесь давно, похоже. И ладонь большая. Мужская ладонь.

– Ты права, – вздохнула Башар.

Кёсем внезапно вновь вспомнился сон и мужчина в высоком тюрбане, который вел ее по коридору, направляя каждый ее шаг, – теперь она ощущала это абсолютно ясно! У него был темный плащ, а вот лицо… лицо упорно не вспоминалось. Возможно, Тургай видел именно этого мужчину? Но тогда каким образом он проник в гарем? Добро он или зло? К чему стремится, какие цели преследует?

Слишком много вопросов и так мало ответов…

Внезапно чужое присутствие испарилось, словно тот, кто присматривал за женщинами и ребенком, ушел, посчитав свою миссию выполненной. Остались лишь полутемный разрушенный коридор, куда из окошек, расположенных под потолком, проникали тусклые лучи света, горы каменного крошева и кровавый отпечаток ладони на колонне.

– Мы можем вернуться обратно, – Кёсем говорила тихо и задумчиво, словно разговаривала сама с собой, – но не ждет ли нас там беда?

– Или же, – подхватила Башар, – мы можем идти вперед. Ты не чувствуешь здесь беды, а я верю твоим чувствам. Так давай же поглядим, куда приведет нас судьба!

Женщины бросили еще один взгляд на отпечаток ладони и двинулись далее по коридору. Шли неспешно, стараясь производить как можно меньше шума. Тургай, утомленный произошедшими событиями, задремал на руках у Кёсем.

Разговаривали, разумеется, в первую очередь о том, что случилось.

– Как думаешь, за этим стоит Осман? – Здесь, вдали от людских глаз и ушей, можно было в кои-то веки говорить свободно, не обиняками, и Башар не замедлила этим воспользоваться.

– Нет, – покачала головой Кёсем, затем увидела выражение лица подруги и воскликнула: – Не потому, что он не мог… или не хотел! Я знаю, на что он способен. Просто… способ неподходящий.

Ну вот, она сказала то, что давно тяжким грузом лежало на душе. Произнесла вслух, прямо: Осман, милый мальчик Осман, султан Осман, способен ее предать. Способен ее убить.

Страшная истина. Но теперь, когда Кёсем осмелилась произнести ее вслух, словно тяжкий камень свалился с сердца и развеялся туман, окружающий взор. Все стало ясным и четким.

Так всегда бывает с правдой: она, как чистый родник, смывает с глаз и сердца скверну. И пускай правда горька, но она – целебный отвар против сладкого яда лжи.

– Ты права, – размышляла тем временем Башар, – Осман организовал бы все не так. Тогда кто?

– Те нечистые свиньи, родня его жен, Айше и Акиле. – Кёсем с отвращением махнула рукой, словно отгоняя от себя мерзость. – Может, кто-то из них в одиночку все организовал, а может, они договорились. Сыновья жирных откормленных свиней, которые произвели на свет стадо свиней!

Да, она наверняка была неправа, но сейчас Кёсем высказывала ровно то, что думала. Как давно ей этого не хватало! Башар слушала молча, кивая в нужных местах. Вполне может быть, что она и соглашалась с подругой, – разве на то и не даны Аллахом друзья, чтобы считать врагов подруги своими врагами?

– Тебе необходимо уехать отсюда как можно быстрее, – наконец произнесла Башар. – И твоим сыновьям тоже. Мы сумеем обеспечить их безопасность. Мы позаботимся обо всех вас.

Кёсем вздохнула. Как же хорошо было бы убраться из дворца, где даже пауки – и те плетут сети интриг, в которые попадаются не мухи, а люди! Казалось бы, они с Махфируз сумели создать семью мечты, подружить всех шахзаде, выполнить давнюю клятву. Когда же, почему все изменилось? Когда соколы их устремлений обернулись грязными шелудивыми псами, грызущимися за подачки с трона?

И как же ей уехать сейчас, когда в ее помощи нуждается Хадидже? Ее не выпустят из дворца ни за что, ведь ее ребенок – прямой потомок Османа, пускай и рожденный вне брака, да еще и от шахзаде, а не от султана.