Киппс

Киппс не изведал ни глубин, ни опасностей, ни взлета на могучих волнах. Для него любовь состояла в заботах о туалете, в стремлении покрасоваться, блеснуть удачным словцом, польстить друг дружке, похвастать, в радостях ответного рукопожатия, в безрассудно смелом переходе к обращению просто по имени, а высшим выражением любви были совместные прогулки, разговоры по душам, более или менее робкое пожатие локотка. Посидеть в обнимку с любимой на скамейке, когда стемнеет, — это, разумеется, верх дерзости, большего уже никак нельзя себе позволить на стезе служения неумолимой богине, что вышла из пены морской. Так называемые «невесты» входили в сердце Киппса и вновь покидали его, точно пассажиры омнибуса, и за недолгий срок, что проводили с ним в пути, и в минуту расставания не ведали ни бурного счастья, ни горя. И, однако, любовные интересы постоянно занимали Киппса, помогая ему, как и многое другое, пройти через эти годы рабства…

Виньеткой, заключающей эту главу, пусть послужит такая сценка.

Солнечный воскресный день; место действия — уединенная скамейка на набережной. Киппс на четыре года старше, чем был в час расставания с Энн. Над верхней губой у него заметный невооруженным глазом пушок, и костюм его — предел щегольства, какое позволяют его средства. Воротничок врезается в отнюдь не волевой подбородок, поля шляпы изогнуты, галстук говорит об отменном вкусе; на нем щегольские, но скромного покроя брюки и светлые ботинки на пуговицах. Дешевой тросточкой он ворошит гравий на дорожке и искоса поглядывает на молоденькую кассиршу Фло Бейтс. На Фло ослепительная блузка и шляпка с яркой отделкой. Она одета по последней моде — какая-нибудь светская дама в этом, пожалуй, усомнилась бы, но Киппс чужд подобных сомнений и горд, что состоит ее «дружком» и что ему позволено хотя бы изредка называть ее просто по имени.

Они, как теперь принято, легко и непринужденно беседуют, с лица Фло не сходит улыбка; веселый нрав — главное ее очарование.

— Понимаете, вы думаете совсем не про то, про что я, — говорит Киппс.

— Ну, хорошо, а вы про что?

— Не про то, про что вы.

— Тогда скажите.

— Ну, это совсем другой разговор.

Молчание. Они многозначительно смотрят друг на друга.

— С вами не больно-то поговоришь напрямки, — говорит молодая девица.

— Ну и вы, знаете, не простушка.

— Не простушка?

— Да.

— Это чего же, мол, со мной нельзя напрямки?

— Нет. Я не про то… Хотя…

Молчание.

— Ну?

— Вы совсем даже не простушка… вы (тут он пускает петуха) хорошенькая. Понимаете?

— Ах, да ну вас! — Она тоже чуть не взвизгивает от удовольствия, ударяет его перчаткой и вдруг бросает быстрый взгляд на кольцо у себя на пальце. Улыбки как не бывало… Снова молчание. Но вот глаза их встретились, и на лице Фло снова заиграла улыбка.

— Интересно знать… — начал Киппс.

— Что знать?..

— Откуда у вас это кольцо?

Она подносит к глазам руку с кольцом, так что теперь только и видны эти глазки (очень миленькие).

— Ишь, какой любопытный, — медленно говорит она, и улыбка ее становится еще шире, победительнее.

— Я и сам догадаюсь.

— А вот не догадаетесь.

— Не догадаюсь?

— Нипочем.

— Догадаюсь с трех раз.

— А имя не угадаете.

— Да ну?

— А вот и ну!

— Ладно уж, дайте-ка я на него погляжу.

Киппс рассматривает кольцо. Молчание, хихиканье, легкая борьба, Киппс пытается снять кольцо с ее пальца. Она хлопает Киппса по руке. Невдалеке на дорожке появляется прохожий, и она торопливо отдергивает руку.

Косится на прохожего: вдруг знакомое лицо? И пока он не скрывается из виду, оба пристыженно молчат…

3. Класс резьбы по дереву