Кипрские хроники. Memento Mori, или Помни о смерти. Книга 2

… Чьи-то нежные успокаивающие руки обхватили его и потянули прочь… Резко почувствовав навалившееся изнеможение, он вяло поддался и подчинился чужой воле. Окончательно придя в чувство только лишь в ординаторской, он равнодушно осознал, что находится здесь благодаря всё той же медсестре, которую он замечал каждый раз, приходя в себя после очередных галлюцинаций… Трудно было более верить, что она здесь находится случайно. Антониос апатично уставился ей в лицо, устало пытаясь понять, что же она, в конце концов, знает. Ему совершенно необходимо было остаться наедине с самим собой.

Элени, снова уловив полный подозрения взгляд доктора, пододвинула к нему поближе стакан с водой и поспешила выйти из комнаты. Тяжело поднявшись со стула, он подошёл к умывальнику и вылил прохладное содержимое стеклянной ёмкости себе на голову. Вытирая ладонями лицо и отбрасывая назад мокрые пряди седых волос, он взглянул на себя в зеркало. На него смотрело уставшее, измождённое лицо с мёртвыми неподвижными глазами. Некогда привлекательные мужские черты превратились в неживую маску страдальца. Потеряв интерес к своей персоне, он увидел внутренним взором перед собой умиротворённое лицо Элени с сияющим добрым взглядом. Эта девушка была воплощением его ангела-хранителя. Не имея возможности оградить его от мучений и кошмарных видений, она всё же облегчала их неким образом, появляясь в самый необходимый момент… Какая-то чересчур натянувшаяся струнка лопнула в его душе, и, словно, наконец, сдавшись, ему вдруг внезапно захотелось, чтобы она всё знала… Мысль о том, что он может разделить свою ношу с полным понимания человеком, приносила отдалённое чувство освобождения… Медленно приводя себя в порядок и думая об Элени, он почувствовал, как два других женских образа проступают в её облике. Немного сосредоточившись, он увидел нежное личико и хрупкую фигурку Анастасии, и давно забытое тёплое чувство затопило его. Как давно уже он не вспоминал о ней, единственной любви своей!..

Но была ещё одна женщина, стоявшая тенью в его памяти… Евгения была анестезиологом в его клинике в Ларнаке. Молодая двадцатисемилетняя девушка лишь недавно вернулась из Англии, где после учёбы несколько лет стажировалась. Попав по протекции дяди в лучшую частную клинику города, в которой работал Антониос, она сразу проявила себя ответственным и толковым медработником. Своей серьёзностью и самоотверженным отношением к работе она с самого начала расположила к себе Антониоса. Практически все операции им приходилось вести вместе. Несмотря на возраст и на не слишком большой опыт, он доверял ей гораздо больше, чем кому-либо другому. Евгения же, со своей стороны, улавливала каждый жест и каждый взгляд доктора, понимая его без слов. Уравновешенная и немногословная, она распространяла вокруг себя ту самую спокойную нейтральную атмосферу, которая составляла зону комфорта Антониоса. В её присутствии он всегда чувствовал себя как рыба в воде. Иногда, после особо тяжёлой операции, они могли долго молча стоять рядом и глядеть в окно: на небо, деревья и всё, что олицетворяло собой этот мир. Над ними словно зависала невидимая пелена сконцентрированной энергии, излучаемой удовлетворением от любимой работы и сладостной усталостью.

Существовала и ещё одна деталь, которую Антониос долго пытался отрицать самому себе: взгляд девушки был один в один схож со взглядом Анастасии. Возможно, тому виной был всего лишь едва уловимый страбизм, но Антониосу всегда казалось, что подобный взгляд устремлён ему прямо в душу.

Евгения была откровенно влюблена в него, хотя он был последним, кто замечал это.

Незадолго до того злосчастного дня он впервые позволил себе допустить мысль, что Господь послал ему вторую Анастасию. Смутное предчувствие зарождения новых чувств ещё больше усилило внутренний дискомфорт при возвращении из клиники домой к жене. Нелюбимая женщина, с которой он был связан узами брака, казалось, делала всё, чтобы атмосфера в их семье с каждым днём становилась всё тягостнее и напряжённее. Её нарастающие претензии, выражаемые частыми истериками и вульгарными скандалами, интеллигентный и сдержанный Антониос переносил с большим трудом, но заговаривать о разводе, казалось, было совершенно бесполезно. А в центре всего этого вулкана стоял сын…