Кир Булычев. Собрание сочинений в 18 томах. Т.7

Он пропустил Андрея в стеклянную дверь.

– Я вообще не сторонник формальных методов расследования, – сказал следователь, щурясь от холодного осеннего солнца и натягивая фуражку чуть набекрень, отмерив пальцем середину козырька. – Доверительная беседа на свежем воздухе может дать более чем долгий и изнурительный допрос.

– Мне кажется, – сказал Андрей, – что вы разговариваете со мной как с подозреваемым. Но я же не имел ни физической, ни психической возможности совершить преступление.

– Что касается физической возможности, это мы проверим, а вот касательно интересов иного плана – тут все сложнее. Вы ведь наследник господина Берестова?

– Я и не знал.

– Знали, голубчик, знали. Кому как не вам наследовать его имущество?

– Есть Глафира.

– Ах оставьте, – усмехнулся Вревский. – При чем здесь Глафира?!

Одноглазый чистильщик пиратского вида сидел под балконом у ванн Роффе, рядом с ним на невысокой табуретке – молодой человек в пиджаке и кепи. «Не он ли, – подумал Андрей, – преследовал меня ночью? Сказать об этом следователю? Ни в коем случае».

Чистильщик узнал Андрея, подмигнул ему и крикнул:

– Чистить-блистить, добро пожаловать!

Молодой человек встал и медленно пошел по набережной так, чтоб Андрей не видел его лица.

– Существует заверенное нотариусом завещание, – сказал Вревский, – на ваше имя. Оно составлено несколько странно, я с ним ознакомился, однако вы пока что прочесть его не можете, так как официально ваш отчим числится без вести пропавшим, а не усопшим.

– Значит, и вы не имели права читать завещание.

– Совершено преступление, господин Берестов. Я представляю собой правосудие, и я сам решаю, какие шаги надо предпринять, чтобы оно восторжествовало.

– Есть закон, и он выше любого следователя.

– Ах, голубчик, сейчас идет великая война и не время рассуждать о мелочах.

Откуда он научился этому «голубчику»? Наверное, был офицером, да потом выгнали. Андрей знал, что несправедлив, так как Вревский наверняка закончил университет.

– Наследник в следственной практике – наиболее очевидный подозреваемый, – рассуждал между тем Вревский. Со стороны они, наверное, казались приятелями, гуляющими после завтрака. – Вы ведь живете в Москве, нуждаетесь в средствах и не чаяли дождаться, пока старый отчим добровольно скончается. А он у вас крепкий.

– Прекратите! – сказал Андрей. – Я уйду. Я не намерен выслушивать ваши инсинуации.

– Тогда мы будем беседовать с вами в другом месте. – И тут же Вревский переменил тон на фамильярный. – Андрей, голубчик, – сказал он, – я не склонен подозревать вас более других. Но у меня сволочная служба – прежде чем отыскать виновного, я должен оскорбить подозрением многих невинных. Давайте надеяться, что я обидел вас – не более. Но в рамках исполнения своего долга. Для меня ведь была небезынтересной ваша реакция. Виновные ведут себя по-одному, невинные – иначе.

– А я?

– Черт вас знает. – И Вревский рассмеялся.

Они свернули наверх, стали подниматься в гору. С каждым шагом все более хотелось повернуть и уйти. Потому что Андрею претило войти в дом в сопровождении безжалостного человека, который будет следить за каждым его движением, за каждым словом.

– Поймите меня правильно, – сказал Вревский. – Даже если я не буду вас подозревать, дело не станет менее загадочным. Есть версия простого грабежа, которая никак не сообразуется с исчезновением Сергея Серафимовича, есть версия политическая, которую я не исключаю. С ней не сообразуется грабеж. Скажите, кто, кроме вас, знал о тайнике в полу?

– О каком тайнике?

– Все. Попался, голубчик. Даю сто против одного, что вы о нем знали. По глазам вижу – вы плохо лжете.

– Я знал об этом тайнике, – сказал Андрей. – Но, честно говоря, забыл.

– О таком не забывают. Теперь расскажите, что там было.

– Не знаю.

– Чепуха. Господин Берестов наверняка вам все показал.

Они вышли на улицу, что вела к дому отчима.

Сверху бежала Лидочка. Без шляпы, широкая юбка голубого платья развевается как флаг. Она бежала, расставив руки, будто хотела с разбега обнять Андрея.

– Андрюша! – закричала она, не обращая внимания на следователя. – Я тебя целый час жду.

Она добежала до него, схватилась за рукава, потянула к себе, так и замерла, разглядывая его радостно. Потом поцеловала в щеку.

– Ой, как хорошо, что ты приехал, какой это ужас, я даже не спала.

И все это она сказала одной фразой.

Вревский сделал шаг в сторону, беззастенчиво разглядывая Лидочку. Она почувствовала его присутствие и, не отпуская руки Андрея, немного отстранилась.

– Ты был? – спросила она. – Да, ты вчера вечером был?

Андрей кивнул.

Толстая короткая коса была перекинута вперед гигантским колосом по синему плечу жакета.

– Ты туда? – Лидочка кивком показала на дом.

– Мне нужно, – сказал Андрей.

– Я понимаю. А потом в больницу к Глаше, да? Я все знаю. Хочешь, я с тобой пойду?

– Я не знаю, пустят ли меня в больницу.

– Вряд ли, – сказал Вревский.

– Тогда ты отсюда сразу к нам, хорошо? Я никуда из дома не уйду. Ты скорее приходи. Мы обедать будем.

Она замолчала. Присутствие Вревского с каждой секундой все более угнетало.