Кир и его Белка

«Вот оно, снова…» – Мысленно простонала я. «Но, где ты была раньше, моя странная, волшебная сила? Теперь-то я вряд ли смогу от него сбежать…»

Затем, меня резко понесло вверх, словно гелиевый шарик, подхваченный порывом ветра. На несколько секунд мне, даже, удалось вырваться из рук похитителя, но затем, рыжий ловко ухватился руками за полы моего платья и потянул вниз, не давая ускользнуть.

Тряпки, лежащие на дне кузова, поднялись в воздух, а затем, рухнули обратно, вниз. Кир, быстро сообразив что происходит, вцепился в меня обеими руками, а затем потянулся за канатом и перемотал мои руки тугой верёвкой, которая крепилась к корпусу машины.

«Подготовился, урод, всё предусмотрел…»

– Всё хорошо, Белка, расслабься. Тебя сейчас отпустит, – Прошептал похититель, ухмыляясь своей фирменной улыбочкой.

И, будто повинуясь его словам, моё тело приобрело прежний вес и меня перестало подкидывать вверх, как баскетбольный мячик. Казалось, что этот рыжий гад имеет над моим даром какую-то особую, магическую власть, и это бесило ещё больше…

Кир замолчал. Усевшись напротив меня, он скрестил на груди жилистые руки. Его брови нахмурились, а на лбу образовалась глубокая складка.

Интересно, о чём сейчас думает этот рыжий лис – о том, как повыгодней продать мои органы? А, может, размышляет, куда спрятать мой труп, как чернокожий из «Криминального чтива»? Зачем я, вообще, ему понадобилась? Наверняка, всё дело в моём бесполезном даре, который вместо того, чтобы помогать мне, пока притягивает одни неприятности.

А, может, Кир заодно с тем злобным хмырём, что приходил к нам домой на прошлой неделе?

Доктор с американским именем – Майкл Стивенсон, кажется, так его звали, был строг и официален, как три тысячи Киселёвых из передачи «Слабое звено». Появление этого, с виду неприметного, мед.работника в нашем доме, вызывало не меньше вопросов, чем наша встреча с Власовым. Почему мама позволила Киру меня увезти?

Не по той ли причине, по которой она дважды убеждала меня раздеться перед «домашним доктором» для профилактического осмотра? Меня – девочку, которая за последний год даже насморком не болела и была абсолютно здорова на тот момент. Меня, девственницу, которая у гинеколога-то ещё ни разу не была… Мама сказала, что это – плановый осмотр, который проходят все подростки в моём возрасте, но я, после этого, расспросила подруг и они сказали, что ничего не слышали о таких осмотрах…

Когда этот Стивенсон ощупывал меня своими сухими костлявыми руками, было так жутко и гадко, будто я провалилась в яму, полную гнилого навоза. Его маленькие серые глазки смотрели на меня надменно, с превосходством. И под пристальным вниманием этих холодных омутов, я ощущала себя, словно мушка, под иголкой энтомолога. Казалось, он не просто смотрит, а приценивается, решает, с какой стороны лучше отрезать руку, как вынуть печень и сердце из моей разрезанной груди.

Он сканировал каждое движение, жест, фразу, что я произносила, а затем делал какие-то пометки в карточке, в которую мне смотреть не дозволялось.

Ещё в начале осмотра, когда снимала одежду, я очень перенервничала и, так случилось, что моя сила решила проявиться именно в тот неудачный момент.

– Не торопитесь, снимайте одежду медленно, – Сказал ледяным голосом доктор.

И это было странно – и его приказ и тихий, заинтересованный голос. Я не знаю, как это вышло, но я просто сдвинула глиняную миску на столе, переместила её телекинезом, не касаясь, так, как это иногда случалось со мной. Правда, в прошлые разы рядом не было ни одного свидетеля. Но, и в этот раз, доктор, вроде бы, не обратил внимания или не придал значения тому, что случилось. Однако, когда я думала об этом случае позже, то пришла к выводу, что он мог намеренно прикинуться, будто не догадался. Он ничего не говорил, но в тот день микро-мимика, жесты и уголки его губ выдавали в нём глубокую удовлетворённость от проделанной работы, в отличие от второго визита Стивенсона, когда ничего неординарного не произошло.

Спустя неделю, он пришел во второй раз, и хотя я умоляла родителей отменить унизительное мероприятие, но они и слышать ничего не хотели. В тот вечер мы с мамой так качественно поссорились, что весь пол в столовой был устелен осколками битой посуды и черенками ни в чём не повинных цветов.

Второй визит, был ещё хуже предыдущего. Потому что, на этот раз, Стивенсон не просто ощупывал меня, он пытался мне сделать массаж – водил костлявыми пальцами по шее, болезненно надавливал на груди и зачем-то задерживал руки на точке чуть ниже пупка.

На мои гневные вопросы, доктор отвечал, что у меня слишком зажатые мышцы и его долг помочь мне расслабиться, чтобы избежать болезней позвоночника и оперативного вмешательства. Его объяснения не выдерживали никакой критики, и мне было понятно, что доктор намеренно меня провоцировал. Вот только для чего? Может, на то чтобы я его ударила?

Я попыталась поднять руку для замаха, но она неожиданно перестала слушаться и плетью повисла на уровне груди.